Жемчуг (СИ)

Повисла отвратительная тишина.

— Да, — тихо произнёс Синг. — Вот о таком варианте я как-то не подумал.

Пёрышко почувствовала то неприятное оцепенение, которое наступает с осознанием перспектив чего-то ужасного.

— О, прекратите, — внезапно фыркнул Смотрящий. — Эта девочка нашла меня и помогла мне, пока ваш орден сидел и занимался невесть чем.

— Мы искали вас почти двадцать лет, — сквозь зубы возразил Марек.

— Плохо искали. Ей хватило трёх дней. Так вот. Если с ними что-то случится, можете забыть об исследованиях. А заодно и о возвращении меня в орден. Я ведь вам нужен? Или собираетесь поступить со мной как с ними? — и старик крайне несерьёзным жестом свесил голову набок, изображая удушье от петли.

Пёрышко бросила на Смотрящего благодарный взгляд. Она всё ещё не верила, что взглядом можно было что-то передать. Но попыталась.

— Боги, — Марек сощурился на Смотрящего. — Вы что, действительно подумали, что я могу убить трёх детей?!

— Кто вас знает, — буркнул старик. — Но учтите. Если с ними что-то случится… — он многозначительно скривился. — А теперь, пожалуйста, оставьте меня и девочку. Я хочу сказать ей кое-что.

— Сейчас?

— Да, сейчас.

Тириарес с какой-то отстранённостью смотрела, как Синг и Марек замешкались у дверей, пропуская друг друга. Когда дверь за ними закрылась, она шумно выдохнула и уселась напротив Смотрящего.

— Как быстро из безумца с болот я превратился в командира головорезов, охотящихся на шарлатанов? По-моему, хороший карьерный рост.

— И личностный, — проговорила Пёрышко. — Спасибо. За…

— За то, что спас тебя и твоих друзей от мучительной и печальной смерти? — старик довольно хмыкнул. — Обращайся. Только вот скажи мне — почему я постоянно вижу твой обиженный взгляд?

— Нет никакого обиженного взгляда, — фыркнула Пёрышко. — Это то, что ты хотел спросить у меня?

— Прекрати, — мягко сказал старик. — Нам нужно поговорить.

— Нужно ли?

— Определённо нужно.

Пёрышко вздохнула. В конце концов, это он всё начал?

— Зачем ты так поступил? — прошипела она, устало глядя на его лицо. — Использовал меня, заставил пойти против клятвы, и…

— Клятвы? — старик фыркнул. — Клятвы невежественным дикарям, которые приносят в жертву каждого, кто им не нравится?

— Некоторые из них выселены боги знают куда. Другие мертвы. Из-за того, что я доверилась тебе.

— А сколько людей они убили до этого? — резко спросил он. Взгляд из доброго превратились превратился в раздражённый. — У скольких отняли всё, как у меня?

— Меня это не касается, — Тириарес отчаянно хотелось закричать, но… Но она не хотела кричать. А потому пришлось ограничиться злым шёпотом.

— О нет, тебя это касается. Прекрати строить из себя защитницу обиженных, коллегистка. Это большой мир. Не то, о чём ты читала в своих книжках, — она хотела возразить, но взмахом заставил её замолчать. — Тут везде полно тех, кто хочет вцепиться друг другу в глотки. Такова природа людей. И, уж поверь, лучше тебе не стоять между ними, когда они всерьёз хотят разорвать друг друга.

— Я не…

— Да, ты совершаешь ещё худшую ошибку — ты пытаешься постоять на обоих сторонах, потому что хочешь быть на стороне тех, кто прав. Но это большой мир, девочка. Тут редко бывают правые и неправые.

Пёрышко закрыла глаза. А затем тихо рассмеялась.

— Я сказал что-то смешное?

— Стоять между ними? Традиции?! Правые и неправые? — она зло сощурилась на него. Сукин сын, он что, думает, что она настолько наивная?! — Ты меня использовал! Как слепое оружие!

— Как и ты используешь мои наработки.

— Это… Другое! — она яростно фыркнула.

— Да ну? — Смотрящий улыбнулся. — Говори себе это почаще. Прекрати вести себя как ребёнок. Ты злишься не на меня.

— По-моему, мне виднее!

— Ты хотела, чтобы всё закончилось по-другому, — Пёрышко вскинулась. Что-то внутри дрогнуло при его словах. Неприятно дрогнуло. — Хотела яркого триумфа, да? Сиятельной победы? Хотела прийти сюда, разрешить все вековые споры и уйти с победой в кармане?

— У Варга получилось, — возражение получилось какое-то неуверенное. Сомнение неприятным холодком пробежалось вдоль позвоночника.

— Я не знаю, что там сделал твой северянин.

— Он остановил две армии песней.

— О, — Смотрящий удивлённо моргнул. — Это… Впечатляет.

— Вот именно!

— Но не меняет сути вещей. Если люди всерьёз хотят разорвать друг друга на части, их ничто не остановит. Поверь мне, девочка, — он грустно вздохнул. — Нет ничего страшнее, чем ненависть обычных людей. Она мелочна, убога и ослепительна. А ты попыталась перевесить ненависть к чужакам заверениями дружбы? Это даже не смешно. Почти грустно.

— Какие философские сентенции! — она вновь последовала за ним — ещё более злая. — Ты весьма много знаешь о мире для человека, который потерял память и помнит будущее.

— Я помню! — огрызнулся он. — Не знаю. Может, это побочный эффект их… Манипуляций со мной.

— Ну-ну, ты же не вещь, чтобы тобой манипулировать, — она едва удержалась от того, чтобы сплюнуть. — Хотя бы нападение дракона было правдой?

— Было.

— Я упала в воду. А потом была сухой. И дневник…

— Прекрати. Ловкость рук. И немного галлюциногенов.

Пёрышко с ненавистью уставилась на него.