Жемчуг (СИ)

В коридорах поместья было на редкость… Живо? Синг не знал, какое слово подошло бы лучше. Тут и там сновали либо лекари, либо больные. Если бы кто спросил Синга, то он бы больным запретил покидать лазарет. Только путаются под ногами и лезут куда не надо.

Но они же тоже люди. Сидеть на одном месте, с одними и теми же людьми, день ото дня есть то же самое… Синг был сошёл с ума.

А потому ворчал — но ничего не делал.

Главное — чтобы в его комнате никто не трогал.

Как только дверь комнаты закрылась, Синг облегчённо выдохнул.

— Ты так смешно боялся, — бодро усмехнулась Мэй, ставя блюдо с пирожными на стол.

— Боялся? Чего это?

— Ой, а то ты не знаешь. Что вот сейчас кто-нибудь прибежит, позовёт тебя — и тебе придётся уйти.

— Не придумывай. Ничего я не боялся, — смущённо буркнул Синг, осознавая, что да, действительно ведь боялся.

— Ты же тоже человек, хоть и пытаешься им не быть, — Мэй забрала у него из рук чашки и кивком велела садиться. — Ворчишь много, но всё ещё человек.

— Вот поэтому поэзия и вредна людям. Ты только начала — а вот уже как говоришь. «Всё ещё человек!» Раньше были конкретные мысли — а теперь вот это.

— Как будто бы тебе не нравится, — Мэй озорно улыбнулась, и Синг улыбнулся в ответ.

Проклятье. Как она это делает?

Их молчаливый обмен улыбками прервал стук в дверь.

— Проклятье, — прошипел Синг, резко опуская плечи. Ну вот. Опять его сейчас позовут куда-то. Опять…

Проигрывать схватки?

Когда он шёл к двери, его шаги были абсолютно безвольными. Какая разница, кто там, за дверью? Суть одна — «мастер Дегнаре, вы нужны»!

Впрочем, чего он ещё хотел.

Когда он обречённо распахнул дверь, его брови сами взметнулись вверх в удивлении.

На пороге стоял господин Райскрадт.

— Мастер Дегнаре, — худой и бледный мужчина чуть склонил голову в знак уважения. — Я… Я могу потревожить вас?

— Вы уже это сделали, господин Райскрадт, — Синг вымучено улыбнулся. Он ожидал увидеть кого угодно — но не Райскрадта. — Вы в порядке?

— Я — да, благодарение Двум, — Синг никогда не видел его таким. Обычно собранный и подтянутый, сейчас он выглядел совершенно разбитым. — Но… Моя дочь — нет.

— Которая? — зачем-то спросил Синг, и тут же мысленно проклял себя.

Какая разница, которая?! Он ведь даже не знает их имён! Он вообще с ними не говорил!

— Амелия, старшая, — невозмутимо произнёс господин Райскрадт, убито потирая кольцо. — Вы… Вы не могли бы её осмотреть?

Синг украдкой вздохнул.

— Конечно, конечно, — он обернулся на Мэй и развёл руками. Та лишь серьёзно кивнула. — Подождёшь меня?

— Конечно, — кивнула Мэй. — Только захвати ещё чая — этот уже остынет, когда вернёшься.

Синг кивнул и закрыл дверь.

— Идёмте, господин Райскрадт.

Господин Райскрадт вёл уверенно, с видом хозяина. И молча.

Поэтому Сингу, вопреки всему, жалел, что коридоры резко опустели. Потому что молчать было крайне неловко.

Особо неловко стало, когда господин Райскрадт резко остановился. А затем, недовольно цокнув языком, как-то по-хозяйски поправил выцветшую картину на стене.

Картину, изображающую ночную улицу. Синголо слабо разбирался в живописи — но игра света и тени заставила его на несколько мгновений замереть.

— Странно… Никогда не видел эту картину, — произнёс Синг, не в силах больше выносить тишину.

— Мало кто обращает на неё внимание, — откликнулся Райскрадт, продолжая путь среди пыли и темноты. — Холст, масло, кисть. Ранняя работа Ребрадта. Достать их сложнее, чем кажется. Хранить — ещё тяжелее.

— Откуда вы знаете? — не особо удивлённо спросил Синг. Боги, да чему он теперь вообще должен удивляться?

— Я сам её покупал, — безразлично сообщил господин Райскрадт. — Не лучшее вложение средств, если честно.

Синг какое-то время просто молча шёл, переваривая услышанное.

— То есть… Это ваше поместье?

— Было когда-то. Пока моя верфь не разорилась, долги не сожрали семейное состояние, а затем — и меня.

— Ну, вы всё ещё выглядите вполне живым.

— Человеку не обязательно умереть, чтобы быть мёртвым.

Они вошли в большой зал. Синг называл его про себя Хрустальным — тут было полно витрин.

В большинстве своём — разбитых. Синга при их виде каждый раз посещало ощущение, что они… Неполноценны. Что они должны быть целыми, эти витрины, а внутри должно что-то красоваться.

— Раньше здесь были выставлены родовые трофеи, — продолжил Райскрадт, величественно плывя среди осколков и полумрака. — Безделушки, захваченные во время войн с аргрингами. И поистине ценные вещи, подарки королей или других лордов.

— Так вы — лорд Райскрадт? — а вот это казалось совершенно не удивительным.

— Нет, больше нет. Свой титул я тоже продал в уплату долгов, — в голосе Райскрадта не было и намёка на печаль. Просто факты. — После того, как королевские чиновники отобрали дом и всё остальное.

Синг неловко кашлянул. Наверное, не стоило спрашивать…

— У вас большая семья, мастер Дегнаре?

Семья.

— Да, большая, — слабо улыбнулся Синг. — И не особо состоятельная.

— Но вы держитесь все вместе?

— Не я, — с сожалением произнёс Синг. — Я всегда старался идти своим путём, чтобы потом вернуть семье всё то, что она дала мне.