Жемчужина

Наверное, они вымерли вместе, теперь их не найти, но для настоящего ученого не обязательна точность подобия: достаточно лишь указать на него… И я задумал сделать свой собственный летающий пузырь. Две главные проблемы: оболочка и газ. Оболочку я мог сделать из чего-то растительного: нужно легкое, прочное и большое полотно. Можно соединить между собой несколько кусков, а газу закрыть выход тонким слоем смолы. Я надеялся найти это «что-то», пошастав по долине и хорошенько подумав.

Но где взять газ?

Я знал, что со дна болот, а также из озерного ила поднимаются пузырьки. Они пахнут, их можно поджечь — значит, это не воздух. Но достаточно ли они легки? И, главное, здесь же нет болот…

На решение меня навел огонь.

Скитаясь по зарослям в поисках сколько-нибудь пригодного материала для изготовления пузыря, я питался дикими плодами, орехами, молодыми побегами и цветами известных мне растений. Однако, однообразие приедается, кроме того, я ведь не анамибс, и мне страшно хотелось мяса. Огромные коруки — двенадцатилапые жуки, водившиеся на второй сверху террасе — разъелись на местных улитках до очень аппетитных размеров. Если мурикси питаются коруками, чем же я хуже? Его можно запечь прямо в панцире, а лапки пожарить отдельно…

Так я впервые задумался об огне.

Надеяться на небесную молнию в этих местах приходилось едва ли. Невидимые же молнии моего разума сами по себе не были способны подпалить сухие листья или траву.

Я спустился к ближайшей речке и подобрал более-менее подходящие куски пестрого крепкого камня, расколол их ударами друг о друга, подсушил и высек искру. Удовлетворенно крякнув, вернулся к своим планам: наломал старой травы, поднялся к корукам и развел костер. Дальше дело было за малым, то есть за самим жуком. Поймать его нетрудно — целиком полагаясь на твердый панцирь, он прячется, вжимаясь в землю, и ждет, когда опасность минует.

В моем случае эта его тактика показала себя неверной: очень скоро целых три корука жарились на огне, издавая в меру аппетитный аромат. Где-то, кажется, что-то подгорало… Но жуков кругом было много, так что я мог позволить себе поэкспериментировать.

Вкуснее всего оказалось мясо из основания лап. Вытянутое из панциря, нежно-белое, волокнистое, оно пахло восхитительно и просто-таки таяло во рту.

Скоро, сытый и довольный, я подкидывал в огонь ломкие ветви чечевичника и запивал обед сладким соком шерстянки, собранным в скрученный лист с ближайших кустов. Пустой листок также бросил в огонь, горячий воздух подхватил его и понес вверх…

И тут меня осенило.

Конечно! Горячий воздух! Вот что поднимет пузырь.

Не нужно слишком заботиться непроницаемостью швов, чтобы легкий газ не убежал — воздух будет вокруг, никуда он не денется, нужно только постоянно подогревать его!

И начались дни испытаний.

Вторая терраса неплохо подходила, поскольку на ней остались не заросшие деревьями участки, и я решил разместиться там.

Для первых проб избрал пустую оболочку таровницы. Перед выбросом спор этот гигантский гриб надувается и лопается, оставляя тонкую, но довольно прочную пурпурную кожицу — прекрасный подручный материал, обильно произрастающий на той же террасе — отличный выбор, чтобы не ходить далеко. Собрав наиболее крупные экземпляры и склеив их между собой подсушенным соком шерстянки, я получил что-то вроде кособокого шара размером в два обхвата и с дыркой снизу, оставленной мною специально для доступа нагретого воздуха.

Эта попытка ободрила меня: наполнившись дымом, самодельный пузырь взлетел на три моих роста, перевернулся дырой кверху и упал в стороне от костра, отнесенный туда едва заметным ветерком.

Нужно утяжелить низ, чтобы шар не переворачивался, тогда горячий воздух не покинет его, и он сможет подняться выше. Чтобы добиться этой цели, я прикрепил к краю отверстия три обрывка лианы, обвязав ими небольшой камень. Конструкция становилась сложнее, еще немного, и ее можно будет назвать словом «машина».

Теперь мой пузырь взлетал медленнее, но зато не перевернулся. На высоте примерно в пять моих ростов он перестал подниматься и, покачиваясь, отправился в самостоятельное путешествие, влекомый все тем же легким ветерком. Я погнался за ним, не забывая поглядывать под ноги, благо, скорость движения шара не превышала скорости быстрого шага.

Наконец, он упал, нет, плавно снизился, опустив каменное грузило прямо мне в руки.

Это была еще не победа, но уже, определенно, успех.

В ту тьму я долго не мог уснуть, бредя скорым освобождением. Выдумывал различные конструкции и приспособления, способные помочь мне при создании более внушительного аппарата.

До конца солнцероста я собирал шкурки лопнувших таровниц и даже взрезал почти созревшие, весь оказываясь облепленным спорами, но зато получая кусок легкой и прочной кожицы. Почти до солнцепада я склеивал лоскуты в большой шар заранее сгущенным соком шерстянки. Разумеется, оказалось, что такому большому шару нужен жесткий каркас. Требовалось хоть как-то укрепить его, чтобы придать форму, иначе клеить не получалось.