Жемчужина дракона (СИ)

— Неожиданно, — признала я. — Что ж, кому-то придется научить вас смирению. Кстати, у преподобного Антонина есть прекрасный манускрипт о смирении плоти и духа, я с удовольствием прочту вам его. Там говорится, что перед свадьбой молодоженам лучше всего выдержать трехнедельный пост, а потом жить, как брат с сестрой, прибегая к исполнению супружеских обязанностей только лишь после усиленного покаяния, чтобы грехи не навредили чадорождению…

— С удовольствием послушаю твое чтение, — пообещал он. — Встанешь на колени, станешь читать, а я пристроюсь сзади и буду… каяться.

Мне стоило большого труда не влепить ему пощечину. Но в присутствии драконьего семейства это было бы крайне безрассудно.

— Разве вам не интереснее будет… каяться вместе с госпожой Кавалли? — спросила я. — Она стоит у стены и испепеляет вас взглядом.

— Дыру не проглядит, — не остался в долгу Ланчетто. — Она хороша, конечно, но тоже сонная корова, а мне больше по душе резвые телочки.

— Смотрю, вы вообразили себя племенным быком?

— Скоро посмотришь на мое достоинство и найдешь, что между нами много общего, — пообещал он.

— Вот как? — насмешливо произнесла я. — Мое достоинство невозможно увидеть, оно в моей душе. А ваше?

— Маленькая язва! — опять рассмеялся Ланчетто. — Но я говорил не о тебе, а о быке. И в свое время я с удовольствием помычу над одной рыжей телочкой, которая вообразила, что у нее выросли рога, и пытается бодаться.

Танец закончился, и герцог отправился приглашать очередную претендентку на его руку, сердце и бычьи достоинства. Я вернулась к дяде, и он тут же вцепился в меня:

— Почему он так хохотал? Что такого смешного ты ему наговорила?

— Пыталась обратить его на путь истинный, — ответила я кисло, — но, боюсь, у нас с герцогом разные представления об истине.

— Ты что за игру затеяла? — зашипел дядя угрожающе. — Ты что, хочешь ему понравиться?!

— Вы не только предатель, но еще и глупец, — не сдержалась я.

В это время король Рихард посмотрел в нашу сторону, и мы с дядей немедленно изобразили радостное подобострастие.

Я надеялась, что танцев с женихом больше не будет, но герцог был неутомим и пошел по второму кругу. Когда настала моя очередь, я снова выслушала порцию скабрезностей и отвечала, уже не сдерживая презрения, но господина Ланчетто это только забавляло. С огромным удовольствием я бы сбежала с этого богатого праздника, отговорившись недомоганием, но ожидался еще фейерверк. Я никогда не видела фейерверка, но слышала рассказы о нем. Огненные цветы распускаются в небе — удивительно! И мне очень хотелось хоть одним глазком посмотреть на это чудо.

Танец закончился, и мы с герцогом поклонились друг другу. Как и полагается по этикету, он проводил меня к тому месту, откуда пригласил (мой отец называл это — взял рюмочку, поставь обратно на полочку), и где должен был находиться дядя, но барон де Корн отлучился не понять куда, а герцог, похоже, не собирался прерывать общение.

— Посмотрим на фейерверк вместе? — предложил он, не отпуская мою руку.

— Не вижу в этом необходимости, — сказала я и пошевелила пальцами. — Отпустите меня? Булавка расстегнулась и страшно колет.

— Может, я помогу с булавкой? — герцог Ланчетто поглядывал на меня так многообещающе, что это уже само по себе казалось оскорблением.

— Наверное, нам надо объясниться, — сказала я доверительно и поманила его, чтобы наклонился, что он и сделал, поглаживая мою ладонь. — Вы мне не слишком нравитесь, — сказала я, — нет в вас ни смирения, ни божеского почтения. Если стану вашей женой, я уделю вашему перевоспитанию особое внимание. Есть хорошее средство для исправления прочного нрава — молитва, пост и воздержание. А если вы не удалите свою любовницу — госпожу Кавалли, я ее отравлю. Я знаю травы. Кстати, для смирения плоти, чтобы не впадать во грех, я знаю отличный рецепт чая на душице. Выпьете его — и месяца два будете думать только о небесах и молитвах.

Я думала напугать его, но герцог только блеснул глазами и зубами.

— Послушай и ты меня, апельсинчик, — сказал он, подражая моему тону. — Драконы всегда получают, что хотят, а я захотел тебя. Но тебе понравится, обещаю. Не пройдет и месяца, как я обращу тебя в свою религию.

— Вот это точно — вряд ли! — ответила я и задергала рукой. — Отпустите меня.

Некоторое время он потешался, удерживая мою ладонь, а потом резко разжал пальцы.

Это произошло так неожиданно, что я потеряла равновесие и отступила на два шага, налетев на кого-то спиной. Я больно ударилась позвоночником, как будто этот кто-то был сделан из камня, в глазах потемнело от боли, и тут же я получила хороший тычок в плечо.

— Глаз у вас, что ли, нет?! — раздался гневный окрик. — Какая вы неуклюжая!

Оглянувшись, я увидела слепого лорда Тристана — он проходил мимо, и это его я толкнула, а голос принадлежал его спутнице Милдрют, и она же толкнула меня — крепко, один раз, и второй. Сейчас она смотрела на меня со злостью, из черных глаз только искры не летели.

— Ничего страшного, все в порядке, — примирительно сказал лорд Тристан, шаря в воздухе перед собой. — Я же не развалюсь, в конце концов.