Жемчужина на счастье

Муж обнимает ее, думает только о ней! Ничто не сравнится с этими ощущениями. Аддисон знала, что Калеб терпеть не может танцевать, но он умел переступать с ноги на ногу в ритме звучащей музыки – и этого было достаточно.

Так приятно было прижиматься к Калебу, обняв его за шею, и чувствовать прикосновение его губ к своим губам! Его пальцы чертили небольшие круги на ее обнаженной спине. Музыка, зал, окружающие люди – все словно отошло на задний план. Аддисон видела лишь своего мужа.

Ей показалось, что, наконец, она вернула его прежнего, того мужчину, в которого когда-то влюбилась, и что теперь у них все будет замечательно.

Вряд ли.

Уже дважды за этот вечер пришлось отказываться от алкоголя. Аддисон не пригубила шампанского, поставив бокал на какой-то столик, когда пошла танцевать с мужем. Голубой коктейль тоже остался нетронутым.

Ей было противно врать собственному мужу. Но до этого момента она была не готова признаться ему во всем. А теперь чувствует в себе силы это сделать.

Их губы встретились, Аддисон закрыла глаза. Она скучала по таким поцелуям, которые хорошо помнила. Ее руки скользнули под смокинг мужа, ощутив тонкую ткань рубашки.

Калеб положил ладонь на затылок жены, запустив пальцы в ее волосы. Другая его ладонь по-прежнему выписывала круги на ее спине. Это было завораживающе. Ах, если бы этот миг длился вечно!

Песня закончилась, и Аддисон отступила на шаг от Калеба, застеснявшись окружающих. Ей так не хотелось портить то, чего удалось достичь в отношениях с мужем, но реальность настойчиво стучала в двери. Нужно рассказать Калебу о том, что, возможно, их ждет. Именно сейчас его поддержка так необходима!

Карие глаза Калеба пристально смотрели на Аддисон.

– Давай уйдем отсюда! – прошептал он.

– Давай, – согласилась она.

Ее ответ прозвучал так уверенно, но сердце стучало с бешеной скоростью. Ощущение вины не позволяло хранить свой секрет дольше. Теперь, когда ее муж стал таким, каким хотелось его всегда видеть, не осталось отговорок – пора было признаваться.

Взяв жену за руку, Калеб торопливо повел ее через открытые двери в сад – такой же прекрасный, как и на территории их отеля. Здесь кругом цвели красивые цветы, источавшие сильный аромат: гардения, жасмин, китайские розы разных оттенков.

Ночной воздух снаружи был прохладным, поэтому Калеб снял с себя смокинг и накинул его на плечи Аддисон.

– Слышишь, птицы поют! – произнесла она, изумленно оглядываясь по сторонам.

– Смотри! – Калеб указал на мелькающих среди зеленой листы попугайчиков лори, зимородков и кукушек.

– Мы с тобой словно в раю, – прошептала Аддисон.

– Так и есть, – отозвался он.

Обернувшись, она обнаружила, что муж смотрит на нее, а не на птиц.

Затаив дыхание, Аддисон подумала, что сейчас пора произнести свое признание. Но тут Калеб засмеялся, положил руки на ее бедра, привлек ее к себе и, покачиваясь, словно в танце, начал напевать. Калеб никогда раньше не пел!

В этот момент они были одни посреди этого зеленого сада. Калеб пел негромко, только для Аддисон, собственную версию песни Коула Портера «Я все время о тебе думаю». Танцевал он сейчас раскованнее, чем до этого в бальной зале. Продолжая петь, Калеб подхватил жену на руки. Глаза его блестели.

– Что ты делаешь? – слабо запротестовала Аддисон.

А он прижал ее к сердцу, а потом поднял на вытянутых руках. Она смотрела на мужа и смеялась, потому что он продолжал петь для нее. Медленно, по-прежнему прижимая к себе, Калеб поставил жену на землю, затем крутанул ее и, поддерживая под спину, резко опрокинул назад, словно в танго. Лица их были на расстоянии всего дюйма друг от друга. Она обхватила мужа за плечи. Легкий порыв ветерка донес запах лосьона Калеба. И вдруг показалось, что время повернуло вспять – вспомнился медовый месяц.

Аддисон коснулась подбородка мужа, ощутив кончиками пальцев пробивающуюся щетину. Калеб поцеловал жену в губы и, подняв, повернул лицом к себе.

Аддисон почувствовала легкое головокружение.

Он это заметил и улыбнулся:

– Слишком много выпила?

Ее сердце сжалось. Она понимала, что муж шутит, но не могла позволить себе продолжать его обманывать.

Аддисон сделала глубокий вдох и, пока не успела передумать, выпалила:

– Нам нужно поговорить. Я должна кое-что тебе сказать.

Вечер был почти идеальным. Почти. До того момента, когда Калеб собрался увести свою восхитительную жену в хижину на воде и заняться там с ней любовью, но Аддисон вдруг глубоко вдохнула и посмотрела ему в глаза.

Столько дней он терзался тревогой, желая узнать, что не так с его женой, но впервые в жизни испугался. Испугался, что она вдруг скажет, что серьезно больна или что больше его не любит, потому что встретила другого и хочет развода. До сих пор Калеб гнал от себя подобные мысли.

Стараясь, чтобы голос звучал ровно, он спросил:

– Что ты хочешь мне сказать?

– Я беременна, – дрожащим голосом ответила она.

– Что?!

Меньше всего он ожидал услышать именно это. Калеб почувствовал облечение. Аддисон не умирает и не уходит от него. Она все еще его любит.