Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль...

Забота о моём самочувствии приятна — не скрою, только не в данной ситуации.

Разве можно было доводить ребёнка до слёз? А если бы сыновья проснулись? Что бы я тогда делала, как разрывалась бы между малышами, не зная, к кому в первую очередь подойти, кого кормить, всем пришлось бы ждать: и пока один ест, другие будут просить того же… об этом никто не подумал…

Я встала на ноги. Приблизилась к Фатиме.

— Дайте Саиду…

— Ня! — девочка сама тянет свои ручки, даже трясётся от нетерпения. — Ня!

— Не плачь, красавица, — забрав её, обняла и поцеловала в щёчку. Малышка ухватила меня за шею, мгновенно затихла. Прижимается доверчиво — и это не может не подкупать, откликаясь в моём сердце нежностью.

— По утрам она всегда грудным молоком питается, — пояснила целительница, — а в течение дня обычно пару раз требует, ну и на ночь…

— Поняла, — учту это. И надеюсь, справлюсь.

Положив одну подушку на другую для удобства, вместе с Саидой легла на кровать, развязала тесёмки ночной сорочки. Девочка, не дожидаясь, пока предложу грудь, подалась вперёд и жадно присосалась. Я прижала её к себе теснее.

«Подгузник полнёхонький…» — как закончу кормить, нужно искупать и переодеть.

— Ой… — я скорчилась. Молока прибыло так много, вплоть до болезненных ощущений, кожа словно рвётся изнутри от большого объёма — моему организму ещё предстоит подстроиться под потребности детей, чтоб избытка не было, и хватало всем.

— Сцеживайте излишки, иначе застой будет и может воспаление начаться, — посоветовала Фатима, словно мои мысли прочла (впрочем, ничему не удивляюсь). Смотрит на нас с малышкой, улыбаясь: — Хвала Аллаху, теперь у ребёнка появилась настоящая мать, которая не предаст и не бросит.

Странная фраза…

Мы с Саидом переглянулись.

— Господин, вот об этом я и собиралась рассказать вам, — она обернулась в его сторону.

— Что именно? — он поднялся с тахты. Подошёл к нам. Нахмурился.

А я вообще не понимаю, о чём речь.

— Алия почти не занималась второй дочерью.

— В смысле… — спросили мы с ним одновременно.

— Всё это время девочку кормила жена нашего повара, она родила в том же месяце… Ну и госпожа быстро нашла замену себе, спихнула ребёнка на своих помощниц… И если к Самире отношение, в целом, не изменилось — мало-мальски да заботилась, то Саиду невзлюбила, ведь та не мальчиком родилась, а должна была, по её мнению, поэтому младшую дочь тоже винит в неудавшейся жизни, и, как она говорила: случись всё иначе, вы бы никогда не отвернулись от неё…

«Вопросов не осталось… Сейчас ясно, почему малышка назвала меня няней и охотно тянется сама — цепляется за тех, кто окружит вниманием и любовью, а детям больше ничего не надо» — честно, я не допускала мыслей, что дела обстоят настолько печально и плачевно. В голове не укладывается: родной ребёнок совсем не нужен матери! Даже думать об этом страшно и больно…

Так нельзя…

— И о столь важных вещах ты молчала? — муж ожидаемо разозлился, а чем это закончится — несложно догадаться.

— Простите за то, что скажу, и как бы мои слова ни прозвучали грубо, не задели вас, не оскорбили… Вы же не интересовались жизнью близких, позабыли о семье, полностью ушли в себя, ничего не замечая вокруг, наплевали на всё — и это всего лишь констатация фактов… — довольно резко ответила целительница, вполне справедливо указав Саиду на ошибки. — Я неоднократно пыталась поговорить с вами о происходящем в доме, только это оказалось бессмысленно: вы не слушали и не слышали — закрылись в скорлупе и жили в своём мире.

Абсолютно согласна с Фатимой. Вина Саида очевидна и, судя по его растерянному виду, признаёт, насколько был не прав. Многое выпустил из-под контроля!

— Придушу тварь… собственноручно… — гневно прошипел он сквозь зубы, сжимая кулаки.

— Господин, — она осторожно приблизилась к нему, прикоснулась к его плечу, — не трогайте Алию, хуже сделаете, против вас ситуация обернётся. Вы развестись хотите или проблем нажить? Она себя уже наказала, лишилась самого дорогого. Осознает всё — вот тогда завоет от разъедающей тоски и гнилого одиночества.

Саид промолчал. И покинул спальню.

— Как вы считаете, он прислушается к вашему совету? — я тоже в шоке от этой истории.

Алия заслужила и не такое… Но расправа — это слишком.

— Не волнуйтесь, прислушается, — Фатима улыбнулась. Присела на кровать рядом со мной.

— Детей надо бы искупать. Мне потребуется помощь.

— Позову Зейнаб. Заодно распоряжусь, чтобы завтрак принесли, питаться вам нужно лучше, уж очень вы худая, госпожа, — целительница встала, собираясь уйти.

А я вспомнила кое-что и не могу не спросить об этом:

— Подождите, — ухватила её за руку, стараясь не потревожить Саиду. — Когда-то вы сказали: я не нравлюсь вам…

— Забудьте, это в прошлом. Я ошибалась. Тем более, сейчас всё изменилось. Осталось: понять и принять. Да, Диана?

Глава 17

На первый взгляд, день не предвещал ничего плохого…