Жемчужина Шелтора

Виктория и ее отец заметили, как мой супруг что-то шепчем мне на ухо и я улыбнулась, словно звучали слова тайны, что связывала нас. Будто между нами есть то, чего с Викторией им никогда не достигнуть. Улыбка и внимательный взгляд прямо в лицо ярлу. Он не заметил моей манипуляции, не заметил того, как сейчас я играла на нервах его родственников, и приоткрыл высохшие губы. Мой взгляд опустился к ним, и я неловко облизала свои.

— Жемчужина… — Голос мужчины, что всегда был уверен и громок, словно захрипел, осип. Он жадно коснулся взглядом моего лица, обвел им каждую черту, задержался на скулах, огладив их своим грозовым штормом, вызывая у меня прилив крови к щекам.

Я даже не смогла улыбнуться, что бы разредить обстановку. Мне не хотелось. Это напряжение между нами искрило, гудело, натягивая металлический прут до дрожи. Я почувствовала его запах. Мускус и соль. Мороз и теплое вино. Я с ужасом обнаружила, что пропахла им вся. Он умудрился наполнить меня своим запахом до самых краев, хотя мы не были близки со дня свадьбы и он не позволял себе прикасаться ко мне слишком разнуздано, развязно. Только легко, словно ненароком, как маленькая прихоть, которую я должна была простить горячему порывистому мужчине, чтобы не потерять его расположение. А я все равно вся пропахла им, и сейчас он вел носом, его ноздри подрагивали, и кажется, он тоже это понял. Расширенный зрачок говорил сам за себя.

— Мы к этому вернемся. — Прошептал он и у меня на щеках выступил румянец, пока мужчина, откинувшись на спинку кресла, по-хозяйски сжал мою ладонь.

— Супруг мой. — Сказала Виктория и я впервые услышала ее голос.

Он был мягкий, покорный. С такими как она не хотелось быть скотиной, уж слишком нежная душа у таких созданий. Но обладательница голоса, что сидела передо мной, не была хрупкой и нежной. Она была волчицей. Расчётливой и артистичной. Она играла. На чувствах, на людях, вся в масках. Почему то я была уверена, что такому поведению девушки способствовал отец.

— Да, Виктория? — Отозвался ярл и, не отпуская моей руки, свободной поднес к губам рог полный вина.

Девушка стрельнула глазами на наши пальцы и скрипнула зубами.

— Скоро турнир?

— Скоро. — Почему то ее этот ответ порадовал, а я же понятия не имела, что это значит.

Перед нами выступали шуты, гости продолжали гулять. Люди ярла уже увлеченно что-то рассказывали пришлым, те в свою очередь отвечали тем же. Гуляния в самом разгаре.

Конунг больше не смотрел в мою сторону, игнорируя. Ему была противна сама мысль того, что я сижу здесь и составляю конкуренцию его ребенку. Что-то было не так.

- Братья! — обратил на себя внимание Торунн. — Пришло время показать свою силу, ловкость и выносливость! Да будет турнир! Боги вознаградят каждого, кто решит принять участие!

— Какой приз?! — Крикнули откуда-то справа.

— Приз? — Словно удивился ярл, но с улыбкой на губах. — А что вы хотите?

— Поцелуй ирли! — Загалдели вокруг. — Да! Поцелуй ирли!

Виктория зарделась. Она улыбалась как девочка, которую на семейном торжестве попросили показать свой талант к пению, и после домашнего концерта выражали свое восхищение. Отец Виктории довольно топнул ногой и задрал голову.

— Поцелуй ирли, так поцелуй ирли! Бравые воины заслужат это благословение!

По залу разнесся одобрительный гул. Мужчины стучали мечами обо что приходилось, выражая свое довольство.

Это были ни те бои, которые я выдела на нашей с ярлом свадьбе. Здесь в центр выходили двое, дрались и победивший подходил к нам, вставал на колени перед Викторией и та, легко, едва ощутимо целовала его в губы и шептала «Благословляю тебя, сын своих богов», и полный триумфа воин поднимался на ноги, иногда воинственным криком заводил толпу, показывая кто здесь победитель. Сперва дрались приезжие, люди конунга.

Каждый победивший становился чуть ли не героем в глазах толпы. Его одобрительно похлопывали по плечам, что-то говорили, а иногда дурашливо продолжали бой, на потеху толпы.

В центр вышел воин конунга и наш. Я вспомнила его лицо! Это был один из тех, кто был в составе команды капитана, что привез меня сюда. Они оба покричали в воздух, позаигрывали с публикой и начался бой. Я старалась не смотреть. Это никогда не приносило мне удовольствия, скорее огромное непреодолимое желание закончить все как можно быстрее. Меня словно услышали, и бой закончил победой и оглушающим ударом воина ярла.

Вновь поддерживающий рев и победитель ступает на помост, но опускается не перед Викторией, а передо мной. Я немею.

— Что ты делаешь, воин? — Сурово спрашивает Бернир.

— Получаю свой заслуженный выигрыш. — Юноша улыбается, тяжело дышит. На горбинке носа набухла ранка, на вершине которой образовалась алая капля и потекла вниз. — Приз — поцелуй ирли. Я его заслужил в честном бою.

Конунг хотел что-то сказать, но смолчал, уставившись на ярла. В глазах Торунна плясали смешинки, и, пожав плечами, он просто ответил:

— Он прав. Пусть берет свой приз и проваливает.

Воин вскинул свои голубые глаза и умоляюще на меня посмотрел:

— Не благословите, ирли Торунн?