Жемчужина, сломавшая свою раковину

Чуть позже мы услышали, как в соседней комнате начался никах. Папа-джан громко назвал свое имя, имя своего отца и деда: все это должно было быть записано в наших брачных контрактах.

Видя, в каком состоянии находится мама-джан, Парвин изо всех сил пыталась сохранять спокойствие и не плакать. Тетя Шаима — единственная родственница с маминой стороны и единственный человек, на чью помощь мы могли рассчитывать, — заняла стратегическую позицию между нашей бабушкой и матерью Абдула Халика. Никто не знал, что делать с этой непрошеной гостьей. Папа-джан кипел от негодования, но, видимо, решил не устраивать сцен при гостях.

Мы с сестрами оставались пока в спальне, усевшись тесным кружком возле мамы-джан.

— Мои дорогие девочки, — мягко заговорила мама-джан, — я молилась, чтобы этот день не пришел в нашу жизнь, но вот он наступил, и, боюсь, ни я, ни тетя Шаима уже ничего не сможем сделать, чтобы помешать тому, что должно случиться. Думаю, такова воля Аллаха. Сейчас у меня почти не осталось времени, чтобы подготовить вас к замужней жизни. Но вы уже молодые женщины, жены, — сказала мама-джан, с трудом веря собственным словам. — И ваши мужья ждут от вас некоторых вещей. Вы обязаны подчиняться вашим мужьям. Поначалу это будет непросто… но со временем вы научитесь переносить те вещи… которые по воле Аллаха приходится делать женщинам.

Из глаз мамы-джан снова хлынули потоки слез. Мы тоже заплакали. Я не поняла, к чему именно она хотела подготовить нас, но, похоже, это было нечто ужасное.

— Пожалуйста, девочки, не плачьте, — глотая слезы, сказала мама-джан. — Так устроена жизнь: дочери выходят замуж и становятся частью другой семьи. Точно так же я пришла в дом вашего отца.

— Смогу я иногда навещать тебя, мама-джан? — спросила Парвин.

Мама вздохнула.

— Твой муж захочет, чтобы ты занималась домом, но, я надеюсь, он сумеет понять твои чувства и время от времени будет приводить тебя к нам, чтобы ты могла повидаться с матерью и сестрами.

Это было все, что она могла ответить на вопрос дочери.

Мы с Парвин сидели возле мамы, крепко прижавшись к ней, я — справа, Парвин — слева. Мама-джан тихо гладила нас по волосам. Шахла опустилась на пол возле маминых ног и положила голову ей на колени. Рохила сидела напротив, прижимая к себе нашу младшую сестру. Обе с тревогой наблюдали за нами. Даже малышка Ситара затихла, чувствуя приближение чего-то значительного и пугающего.

— Скажу вам, девочки, еще что-то важное, — снова заговорила мама-джан. — Там, куда вы попадете, вам придется иметь дело с другими женами. Я молю Аллаха, чтобы они оказались добры к вам. Старшие женщины часто завидуют молодым, поэтому будьте внимательны, смотрите, насколько вы можете доверять им. Но в любом случае старайтесь поладить и с ними, и со свекровью. Вам не следует настраивать их против себя. И следите за собой: умывайтесь, хорошо ешьте, не забывайте читать молитвы и слушайтесь мужей.

Из соседней комнаты раздался протяжный голос муллы:

— Приведите старшую дочь! Ее муж Абдул Шариф ждет свою жену. Да будет благословен их дальнейший совместный путь. Поздравления обеим семьям.

— Шахла! — рявкнул вслед за муллой отец.

Шахла отерла слезы с лица и решительно поднялась с пола. Наклонившись к маме-джан, она крепко поцеловала ее лоб и обе руки, затем взглянула на нас. Я обняла сестру и изо всех сил прижала к себе, чувствуя ее дыхание у себя над ухом.

— Шахла… — только и смогла вымолвить я.

Затем настала очередь Парвин. Ради соблюдения традиции церемонию подписания контракта провели вновь с самого начала, вновь повторив все те же имена — отца и деда.

— Ага-сахиб, — тетя Шаима вновь перебила чинное течение никаха, — у моей племянницы имеется серьезный дефект. Она родилась хромой — такова уж воля Аллаха, — и я, как никто другой, знаю, насколько непросто жить с физическим недостатком. Поэтому, уверена, в интересах обеих семей будет гораздо лучше, если мы дадим девочке время закончить школу и повзрослеть, прежде чем она станет женой уважаемого Абдула Хайдара.

В комнате настала гробовая тишина. Все присутствующие были настолько потрясены бесцеремонностью тети Шаимы, что лишились дара речи. Наконец дядя Абдула Халика пришел в себя:

— Мы уже обсуждали этот вопрос, и, по-моему, мой племянник проявил достаточную щедрость, дав девушке шанс, даже вопреки опасениям ее близких, стать женой уважаемого человека. Школа не исправит ее хромоту, так же как учеба не исправила твой горб, Шаима-ханум. Итак, продолжим.

И церемония потекла своим чередом.

— Приведите девушку! Да благословит Аллах этот никах. Мир и благословение Абдулу Халику, благодаря которому он стал возможен. И да продлит Аллах Милосердный твои годы, Абдул Хайдар. Жена с физическим недостатком — ты воистину благороднейший человек, Абдул Хайдар. Представляю, какое это облегчение для родителей девушки, верно, Ариф-джан?