Жемчужина, сломавшая свою раковину

К тому моменту, когда я ворвалась в свою комнату и, хлопнув дверью, рухнула на тюфяк, я уже начала гадать, сообщит ли он Абдулле, что видел меня. Я представила, что именно и как он может сказать, и сердце у меня в груди оборвалось. Я не хотела, чтобы Абдулла думал обо мне как о девочке, о жене Абдула Халика и мачехе Хашмата.

Зарывшись лицом в подушку, я накрыла голову руками и горько зарыдала.

Глава 26 РАХИМА

Невозможность повидаться с Парвин сводила меня с ума. Месяц шел за месяцем — и ни малейшего намека на то, что мне позволят увидеться с сестрой. Иногда мне удавалось прокрасться к стене, разделявшей наш двор и двор Абдула Хайдара, мужа Парвин. Прижимая к этой стене ухо, я надеялась услышать голос Парвин или хотя бы случайное упоминание ее имени в разговорах людей во дворе. Но я не могла оставаться там долго, не рискуя вызвать гнев свекрови: старуха словно специально следила за тем, чтобы я ни секунды не сидела без дела. Гулалай-биби даже перестала использовать внуков в качестве подпорки и обзавелась клюкой — подозреваю, не столько для того, чтобы опираться на нее при ходьбе, сколько для того, чтобы сподручнее было вбивать в меня науку «как стать хорошей женой».

Прошел еще месяц, прежде чем я решилась сделать следующий шаг: сначала придумать, как выбраться из нашего двора и попасть в соседний, а затем осуществить задуманное. Действовать надо было рано утром — в это время я обычно отправлялась снимать с веревок высохшее белье. Взяв корзину для белья, я с невозмутимым видом двинулась через двор, все ближе и ближе подбираясь к железным воротам. Поджилки у меня тряслись, во рту пересохло. Несколько слуг тоже вышли из дома, но, занятые своими делами, похоже, не обращали на меня внимания. Что касается Абдула Халика, тут я точно знала: он уехал еще на рассвете и раньше чем через несколько часов не вернется.

«Не бойся, — снова и снова мысленно повторяла я себе. И все же ладони у меня вспотели, сердце стучало как безумное. — Тебе надо просто подойти к воротам и открыть калитку».

Я приоткрыла калитку и подождала несколько секунд. Все спокойно. Я выскользнула за ворота и оказалась на грязной и разбитой колесами машин дороге, которую не видела с того самого дня, как меня привезли из родительского дома. Выхватив из корзины паранджу, я накинула ее на себя и быстро пошла направо, к воротам соседнего дома. Подойдя к калитке, я осторожно толкнула ее рукой. Закрыто.

Я сделала глубокий вдох и постучала. Обычно в это время во дворе не бывает никого, кроме слуг. На это я и рассчитывала. Если бы удалось заставить кого-нибудь из них открыть ворота и впустить меня внутрь, там бы я уже сообразила, как разыскать сестру. На мой стук никто не ответил. Я постучала снова, на этот раз чуть сильнее.

Снова тишина. Пот градом катился у меня по лицу и спине. Наконец после третьей попытки за воротами послышались шаркающие шаги и сдавленное бормотание. Я отступила назад. Калитка открылись.

— Ас-салам алейкум. — Появившаяся на пороге пожилая женщина вопросительно смотрела на меня. Судя по поношенной одежде, это была служанка. Я попыталась заглянуть через ее плечо в глубь двора. Женщина подозрительно прищурила глаза и чуть прикрыла калитку, полностью загородив проход своим телом. — Извините, кто вы?

Я проглотила слюну, чтобы смочить пересохшее горло.

— Ва-алейкум ас-салам, — сказала я, от всей души надеясь, что мой голос не дрожит от волнения. — Я пришла навестить мою сестру, Парвин-ханум.

— А, Парвин-ханум? Ваша сестра? Заходите, пожалуйста, заходите. Но… Вы пришли одна? — с удивлением спросила служанка, не видя позади меня сопровождающего.

— Нет, конечно. Моя свекровь, Гулалай-биби, собиралась пойти со мной, но у нее вдруг ужасно разболелась поясница. Ей даже пришлось прилечь. Она сказала, чтобы я шла сама, — соврала я, изо всех сил стараясь говорить как можно спокойнее. — А где моя сестра? Мне нужно срочно ее повидать, всего на несколько минут.

Женщина выглядела озадаченной. Действительно, более чем странно, чтобы одна из жен Абдула Халика заявилась в соседний дом с утра пораньше, да еще совершенно одна. Но, с другой стороны, невозможно представить, чтобы столь юная девушка так отчаянно врала. Служанка, по всей вероятности, решила, что не стоит держать на пороге жену Абдула Халика, и, открыв калитку во всю ширь, отступила в сторону.

— Думаю, она все еще в своей комнате. Я провожу вас.

Дом Абдула Хайдара был гораздо меньше, чем у его двоюродного брата, но выстроен по такому же плану. Шагая вслед за служанкой, я повсюду искала глазами Парвин, сама не веря, что мне удалось пробраться сюда. Мы прошли мимо играющих в пыли детей, лет шести-семи — не старше. Занятые игрой, они даже глаз не подняли, да и что им было за дело до какой-то незнакомки в голубой парандже?

— Кто это с тобой, Рабия? — раздался позади нас голос.

Я остановилась. Внутри все оборвалось. Моя провожатая тоже остановилась и повернулась к позвавшей ее женщине.