Жемчужина Тамерлана

– Ты уверен в знаменосце Тохтамыша, которого подкупили наши лазутчики? – поинтересовался Байсункар, наконец прокашлявшись. – Не расскажет ли он об этом Тохтамышу?

– О том, что его подкупили? – расхохотался Великий эмир, беря кувшин с кумысом. – Кроме того, этот юноша давно хотел перейти ко мне на службу, но не было подходящей возможности.

Али-бек задумчиво посмотрел вдаль.

– Значит, мы будем решать, когда состоится сражение.

– Конечно, – уверенно произнес Тамерлан. – Полдела уже сделано. Думаете, я просто так решил попировать перед боем? Вам известно, что я знаю Тохтамыша как облупленного. Он никогда не отличался большим умом. Уверен, мой обед перед сражением вызвал у него смятение. Это нам на руку.

– Согласен, это шаг к победе, но не сама победа, – глубокомысленно заметил Байсункар.

Тимур хлопнул его по спине своей огромной сильной рукой:

– Клянусь Аллахом, ты прав. Но напоминаю тебе, что тактику его армии я тоже знаю прекрасно. – Он встал и подставил руку под струю воды из кувшина, который принес слуга. – А теперь мы немного отдохнем и дадим бой. – Его глаза превратились в узкие злобные щели: – Посмотрим, Тохтамыш, как ты справишься со мной. Надеюсь, ты поймешь, что платить злом за добро – последнее дело. Я преподам тебе хороший урок. – С этими словами Великий эмир отправился к себе в шатер.

Глава 61

Черноморск, наши дни

Следователь и оперативники сидели в кабинете и пили чай. Легкий майский ветерок приносил запах сирени, росшей на клумбе возле отделения.

– Скоро жара начнется, – мечтательно проговорил Виталий с улыбкой. – С одной стороны, я всегда рад лету, но с другой… Сидишь в душном кабинете и смотришь, как беззаботный народ шествует на пляж… Только сам соберешься, как тебе сообщают, что ты выезжаешь на труп. Печально, друзья, очень печально.

Павел тоже улыбнулся:

– Только не говори, что вообще не купаешься. Море практически под боком.

Бочкин повел мощными плечами:

– Да не хотелось бы урывками… Эх, друзья, я с такой девушкой познакомился… С ней бы закатиться в какой-нибудь пансионат на месяц…

– Закатишься, – усмехнулся Геннадий и посерьезнел: – Ребята, не нравится мне этот Валентин. Скользкий, как угорь. И жену свою подставил топорно. Кроме подсвечников, которые неизвестно кто из них положил в шкаф, больше ничего нет. Конечно, это немаловажно, но… Согласитесь, не доказательства вины Ольги.

Павел цокнул языком:

– Верно, неприятный тип. Чует мое сердце, что он жаждет избавиться от жены, но не с помощью развода. Тут и ежу понятно: при разводе этот хлыщ ничего не получит. Вот и пытается посадить женщину.

Виталий кивнул:

– Точно… Вы его лицо видели, когда он понял, что мы не задерживаем Ольгу? Тут тебе все эмоции… От недоумения до досады. Станиславский бы поверил, держу пари.

– И мы поверили, что он хочет от нее отделаться, – подтвердил Волошин. – Вот что, ребята. Надо бы за этим Валентином последить. Я уверен: он продолжит работать в этом направлении. Ну, чтобы посадить свою жену. Продолжит – и допустит ошибку. Тут-то мы его и прихватим.

– Гена, твоей интуицией я всегда восхищался, – отозвался Цеков, приглаживая волосы. – Ты чувствуешь преступника, как лейтенант Коломбо. Скажи, кто убил старушку? Валентин?

Волошин так стиснул в руке карандаш, что он переломился пополам. Геннадий бросил его на стол и поморщился.

– Моя интуиция молчит, – проговорил он, барабаня пальцами по гладкой поверхности стола. – А значит, Валентин непричастен.

– Как непричастен? – Павел чуть не подскочил на стуле. – Все против него.