Жемчужина Тамерлана

Тот сразу бросился к деду:

– Как ты мог такое подумать? Я не вор, и тебе это известно.

Его глаза излучали молнии, и в этот момент он был, как никогда, похож на него, Тимура, в молодости. Тамерлан опустился на подушки.

– Я верю тебе, Пир-Мухаммед. Иди отдыхай.

Рассерженный юноша ушел, не попрощавшись, и Байсункар попытался успокоить друга:

– Ложись-ка отдыхать. Я не поручусь абсолютно за всех, но за добрую половину войска могу поручиться. Никто не посмел бы взять твою саблю.

На Тамерлана было страшно смотреть. Лицо побледнело, под глазами залегли черные круги.

– Я не знаю, что и думать, – прошептал он. – Но если мы поймаем наглеца, я убью его на месте.

Великий эмир хотел что-то добавить, но оборвал себя. Устроить поиски сабли означало выдать каждому ее сокровенную тайну. Этого нельзя было допустить ни в коем случае.

– Ладно, Байсункар, иди, – отпустил он друга, – только никому ни о чем не рассказывай. Может быть, завтра она найдется.

В то, что оружие найдется завтра, Железный хромец не верил. Оставалось надеяться на чудо.

Когда друг оставил его одного, он улегся на подушки и попытался забыться сном.

Ему удалось это только под утро. Во сне он оказался возле незнакомой высокой горы, со скудной растительностью. С горной кручи спускались какие-то люди с золотыми жезлами. Впереди шла женщина со скорбным ликом, и он сразу узнал ее. Изображение этой женщины он видел на русских иконах и поэтому сразу догадался, что ему явилась святая – ей молились русские пленники. В тот момент он, правда, не вспомнил, как они ее называли.

– Ты пришел сюда, чтобы принести нам смерть, – сказала она спокойно, но каждое ее слово отпечатывалось в его воспаленном мозге, – но ты сам обретешь смерть, если не уйдешь отсюда.

Тамерлан заслонился рукой от света, исходившего от нее. Он слепил глаза, выбивал слезы.

– Я не трус. Я не привык отступать.

– Никто никогда не назовет тебя трусом, – продолжала Божья Матерь. – Ты сам знаешь, что твои воины только поблагодарят тебя за это.

– Где моя сабля? – выдавил он через силу. – Верни мне ее.

– Ты получишь ее, если послушаешься меня, – изрекла женщина. – Прощай. Больше я тебе ничего не скажу.

Все исчезло так же внезапно, как и появилось, и Тимур проснулся от какого-то резкого толчка. Он сел, удивленно озираясь по сторонам, словно ожидая снова увидеть святую, но ее нигде не было.

– Хорошо, я уйду, – прошипел он. – Только отдайте мне мою саблю. Отдайте мою жемчужину.