Жемчужина Тамерлана

Хусейн вытер лоснящееся от бараньего жира лицо, ополоснул руки и направился к коню, кипя злобой. Желание проклятого хромого дать немедленный бой обученному и многочисленному войску вызывало раздражение.

«Ильяс-Ходжи, конечно, победит, – размышлял Хусейн, – в лучшем случае он возьмет нас в плен, в худшем – убьет, если мы не поляжем в сражении».

Он перебирал в уме всевозможные способы спастись, но не находил их. Отступать было поздно. Тимур мог посчитать его трусом и посмеяться: сам предложил прогнать Ильяса-Ходжи и сам же струсил, когда брат согласился.

Злой и проклинавший все на свете, он вскочил на коня и погнал своего гнедого в лагерь.

Глава 25

Черноморск, наши дни. За две недели до убийства

Валентин сидел на диване и смотрел на жену, невозмутимо попивавшую портвейн из хрустального бокала.

С каждым днем Ольга все больше опускалась и уже почти не следила за собой. Все дни она проводила с бутылкой вина и сигаретой. Домашние обязанности давно перекочевали к Валентину. Он загружал белье в стиральную машину, готовил незатейливую еду, отводил ребенка в детский сад, а вечером укладывал спать. А жена не делала ничего, не испытывала желания побаловать чем-нибудь сына или угодить супругу.

Он подумал, что у него больше нет сил терпеть ее, выносить ее присутствие.

Черт с этой недвижимостью… Пусть он уйдет гол как сокол, зато избавится от ненавистной женщины.

– Оля, так дальше не может продолжаться, – Валентин подошел к жене и присел перед ней на корточки. – Ты не любишь ни меня, ни ребенка.

Женщина выпустила ему в лицо струю сигаретного дыма:

– С чего ты взял?

– Ты совсем о нас не заботишься, – Валентин сделал паузу и вдруг выпалил: – Отпусти нас, а?

Она удивленно посмотрела на мужа и вдруг расхохоталась:

– Отпустить? Ишь чего удумал! Не дождешься. Будешь тянуть свой крест как миленький. – Ольга бросила сигарету в пепельницу и придавила ее пальцем. – Значит, я плохая, а ты такой белый и пушистый? Значит, я не люблю тебя, бедного? А ты меня любишь? Ну, отвечай!

Он встал, глядя куда-то в сторону, и отошел к окну.

Ольга вскочила и стукнула кулаком по столу.

– Вот видишь, тебе не хватает духу даже соврать… Думаешь, я не знаю, что ты никогда не любил меня? Ты женился на моем отце, но не на мне. Разве я в этом была виновата? А теперь, когда ты сам довел меня до такого состояния, хочешь смыться к любовнице? Нет, дорогой, не выйдет. Неси свой крест до конца. – Ее голос дрогнул, но женщина овладела собой. – А сейчас мы поедем на дачу к отцу.

Он поморщился:

– Сегодня я не могу. Мне нужно заехать на работу.

– Сегодня воскресенье, – заявила жена тоном, не терпящим возражения. – Кроме того, отец ждет. Сейчас я позвоню ему и скажу, что мы выезжаем. – Она взяла мобильный.

Валентин ее не останавливал. Зачем? Он знал, что не станет ей перечить и поедет.

Ольга была на взводе. Его слова о разводе сильно разозлили женщину… Но что значат ее слова о любовнице? Неужели кто-то… Тогда нужно немедленно что-нибудь предпринять, или всемогущий тесть разрушит жизнь его и Лизы.

Валентин встал, преодолевая отвращение, подошел к жене и обнял:

– Оля, ну не сердись. Устал я, как черт. Мне бы отдохнуть.

– На даче и отдохнешь, – отрезала супруга. – Чай, не копать туда едем.

– И любовницы у меня нет никакой, – он говорил так заискивающе, что самому было противно. – Откуда ты взяла?

Она смерила его взглядом с ног до головы:

– Все вы кобели.

Чувство облегчения захлестнуло его с головой. Она не знает! Ее слова – это блеф!

Он кинулся в ванную, на ходу думая, что бы сказать Лизе. Сегодня в обед они договорились встретиться в гостинице.

«Она поймет, – вертелось в голове. – Мы не должны все ставить на карту. Во всяком случае, сейчас».

Глава 26

Степи Азии. 1364 г.

Тамерлан, вопреки предположениям родственника, тщательно готовился к сражению. Перед тем как выступить из Кеша, он еще раз выслушал донесения разведчиков и, немного посидев за шахматной доской, составил план действий, а потом, подозвав к себе верных нукеров, поделился своими соображениями.