Жемчужница (СИ)

— Бордовые ягоды — это вишня, — принялся рассказывать он, с греющим душу удовольствием наблюдая, как Алана закусывает нижнюю губу и внимает каждому его слову, — оранжевые фрукты — апельсины, а вот там твои любимые яблоки, кстати, — девушка радостно взвизгнула словно перезвон ручья, очень приятный и не раздражающий, какими обычно взвизги Тики и казались, и хлопнула в ладоши, вновь чуть ли не съехав с седла.

До постоялого двора в таком темпе они и доехали: русалка с восторгом осматривалась по сторонам и показывала пальцем на все, что привлечет её внимание, требуя объяснений и каких-нибудь рассказов, иногда делясь чем-нибудь из культуры своего народа, Изу частенько повторял за ней, тоже не видавший большинство растений Поднебесной, близнецы тихо переговаривались между собой, иногда хитро переглядываясь (хотелось в нос им дать каждому) или вклиниваясь в разговор, а Тики, о ветер, наслаждался тонкой спиной Аланы, её нежным голосом и лёгким ароматом морской воды, исходившим от её шеи и волос.

Хозяин двора выскочил к ним, сразу же раскланявшись перед наследником престола, отчего Неа важно кивнул ему, и предложил ночлег, от которого им просто нельзя было уже отказаться — солнце почти скрылось за горизонтом, а ночевать где-нибудь на свежем воздухе, в лесу, Микк опасался, хотя, конечно, с радостью бы заснул под вечерние трели птиц, а не пьяное завывание весёлых сельчан.

Они заказали четыре комнаты, и совершенно не удивительно, что Изу, только оказавшись на твердой земле, тут же бросился к Тики, обнимая его за пояс и вскидывая голову:

— Я же ночую с тобой, да?

Мужчина улыбнулся и кивнул, потрепав его по волосам.

— Конечно, малыш.

Мана попросил владельца постоялого двора приготовить ванны во всех комнатах и сообразить что-нибудь к ужину (ужин можно было подать, в общем-то, в одну из комнат — потому что как-то глупо в данной ситуации есть по одиночке, и братья в этом с Тики согласились), а заодно — принести побольше разных фруктов. Алана озиралась и принюхивалась, когда они поднимались по лестнице на второй этаж, и, кажется, была просто в восторге от всего окружающего ее в помещении. Правда, на мужиков поглядывала с опаской и подозрением, верная себе и руки Тики не отпускающая ни на секунду.

Хозяин постоялого двора, между тем (старик Джейме, кажется?), уже рассыпался без перед «красавицей» в комплиментах и, кажется, даже предложить ей ванну с маслами. Русалка, впрочем, явно не зная, что это такое, отказалась, но Тики, когда хозяин поднял на него глаза, кивнул и чуть улыбнулся уголком губ.

В комнатах было скромно, но чисто и свежо, что уже делало старику и его семье честь, поэтому Микк, как только бросил свои вещи и вещи Изу на кровать, тут же на этой кровати устало и растянулся. Болела каждая косточка, потому что за добрых полтора месяца путешествия туда и обратно на Марианне он порядком отвык от верховой езды, но ничего не поделаешь.

Мельком мужчина даже подумал, каково теперь и того больше уставшей Алане, которая вообще никогда на лошадях не ездила, и закрыл глаза, представляя, как осторожно растирает и массирует тонкую нежную спину девушки. Его фантазиям, конечно, суждено было прерваться почти сразу — потому что еду принесли именно в их с Изу комнату, но все же…

Этого не произойдет, конечно же, но Тики очень хотел бы этого.

Алана заскочила в их комнату как ошпаренная, спустя секунду, однако, уже напустив на лицо спокойствие и воодушевление, с которыми под руку с мужчиной и ходила, но даже этого жалкого мгновения хватило, чтобы Микк закусил губу от досады — вот же идиот! Оставил её совершенно одну, вынуждая выйти в коридор и добраться сюда самостоятельно, а ещё же уверял, что не оставит ни на минуту!

Девушка смущенно улыбнулась, присаживаясь рядом с ним на кровать, и облегчённо выдохнула, словно до этого момента только и делала что волновалась о своей безопасности.

Тики почувствовал себя уродом.

И — будто пытаясь успокоить самого себя, обнял её за плечи. Русалка метнула на него удивленный взгляд, непонимающе нахмурившись, и тут же повела носом, с любопытным восторгом воззрившись на стол, на котором расположился их ужин: блюда из рыбы, варёный картофель, ломтики свежего белого хлеба и кувшин с вином.

Близнецы подошли минуты через три, слегка потрепанные (если бы Тики не знал их, то точно бы решил, что занимались они непотребствами, а так — скорее всего, Неа вновь преисполнился нежности по отношению к брату и захотел его потискать, на часто тот недовольно начал отпираться, но ничего у него не вышло), и, лукаво переглянувшись, заняли стулья рядом с устроившимися за столом Аланой и Изу.

Вскоре одна из дочек хозяина (наверное, одна из младших, ей было на вид всего-то лет двенадцать) принесла еще поднос с фруктами — вот и апельсины, и вишни, и яблоки. Стоит сказать, девчушка ушла не сразу, а, явно не удержавшись, замерла уже на пороге и бросила вороватый, но совершенно восхищенный взгляд на Алану, кажется, тоже этого заметившую. Русалка чуть улыбнулась — и тут же покраснела, словно это было для нее странно — такой восторг.