Жемчужница (СИ)

Вдруг его потянули за штанину, и мужчина с удивлением увидел, как Изу с тоской во взгляде смотрит на обнимающихся Алану с Неа, но явно боится что-либо сказать по этому поводу, отчего руки сами потянулись к его светленькой макушке, чтобы мягко растрепать волосы. Тики хотел показать мальчику (сыну, о духи, сыну), что его любят, что им дорожат, что самому Микку можно верить, потому что ребёнок был таким замкнутым и боязливым, что иногда даже неуютно становилось.

— Иди сюда, рыбка моя, и тебя сейчас пообнимаем, — проулюлюкала Алана, видно, вжившаяся в роль любящей и нежной матери, и порывисто прижала взвизгнувшего Изу к себе, зарывшись носом ему в шею. — Я сегодня добрая, так что пользуйся, пока не поздно, — рассмеялась девушка, и в этот момент в таверну зашёл Лави, застыв на пороге с такими ошалевшими глазами, что Тики даже фыркнул, не сдержавшись.

Алана, заметив, куда Тики смотрит, широко улыбнулась и повисла у него на шее, жмурясь и явно не желая думать ни о чем плохом. И Микк, оказавшись в этой куче-мале коллективных объятий, нежно погладил русалку по спине, призывая не задумываться о плохом и заставляя себя не искать скрывающуюся под тонкой тканью ханбока полоску шрама от плавника.

Однако убедить себя все-таки не вышло, и поэтому мужчина нашел пальцами рубец и ласково погладил его, что побудило девушку вскинуть на него глаза и подарить ему успокаивающую улыбку.

Напоминающую о недавнем разговоре.

Они ведь дружили, да… Интересно, а в знак дружбы все в русалочьем народе интересуются у людей, как мужчина прикасается к женщине?

Тики прикусил щеку, задушив в себе желание поцеловать Алану снова, и подмигнул застывшему на месте другу в знак приветствия, сделав вид, что только его заметил.

— Привет тебе, господин не-совсем-ученик-Книгочея! — хохотнул он и чуть отстранился от русалки, как-то прерывисто вздохнувшей, стоило только упомянуть о чем-то таком.

Лави напряженно осмотрел их всех, словно сомневался в их душевном здоровье, и подошел ближе, просверлив Алану подозрительным взглядом.

— Я же, кажется, просил тебя быть осторожнее, — заметил он прохладно, и Неа, только недавно отпустивший девушку, закатил глаза, не давая никому опомниться.

— А я тебе, кажется, говорил, чтобы бы держал свои недовольства при себе, верно? У нас тут счастливая семья и все такое, так что не отравляй атмосферу!

Лави сердито скривил губы и, повернувшись к застывшей в каком-то странном напряжении Алане, прошипел что-то на русалочьем с таким видом, что Тики тут же захотелось двинуть ему по лицу, потому что с такой грубостью в голосе вряд ли говорят что-то приятное. Но, к удивлению, девушка лишь хохотнула (с этой незнакомой холодностью и отстранённостью, которая иногда проскальзывала в её движениях, когда рядом никого не было) и обманчиво ласково проворковала на родном языке что-то, смысл чего нельзя было уже понять по интонации, после чего тритона внезапно окатило водой, буквально соткавшейся из воздуха, на что тот заверещал и недовольно затопал ногами, согревая воздух и делая его удушливо-сухим. Тики, кстати, всегда думал, что Лави управляет огнём, а потому для него было совершенно непонятно, как тритон вообще был способен на это. Ну что ж, времени для вопросов ещё предостаточно.

— Бешеная зубатка с обострением! — оскорблённо выкрикнул парень, поспешно удалился к стойке, где ему передали коробку, набитую провизией, и также быстро сбежал на улицу, не переставая подозрительно посматривать на спокойную и благостную Алану.

— Он иногда такой истеричка, — со смешком выдохнула девушка спустя несколько минут.

Тики и Неа рассмеялись, и Изу завторил им снова своим ласковым мелодичным смехом.

— Ну что, — отсмеявшись, поинтересовался Микк, чувствуя, как настроение улучшается и хочется снова обнять девушку и прижать к себе, — пойдем прогуляемся, бешеная зубатка?

Ему было немного совестно за то, что он так относится к долгое время бывшему его другом парню, но Алана… она ведь была совсем не такой, какой Дик ее рисовал. Именно поэтому мужчина постарался задушить стыд и забыть о нём — он ведь просил приятеля присмотреться, разве нет? И он уж точно абсолютно не виноват в том, что тот сам нарывается на грубость.

Русалка чмокнул Изу в щеку (совсем как мать, о море и ветер, если бы это было так) и с легкой улыбкой кивнула.

— Конечно, отчего нет? Тут же столько всего интересного! — она заблестела глазами, снова пробуждая в Тики все эти неправильные, ненужные желания, и закружилась вокруг своей оси, явно пребывающая в прекрасном настроении или просто очень качественно прикидывающаяся, что это так.

— Больше не страшно? — Неа понимающе хохотнул и покачал головой. Его настроение тоже определенно немного пришло в равновесие. — Конечно. У нас тут красиво и люди не злые все-таки. Да и то сказать… — он задумчиво почесал в затылке, — отчего быть злым, если всего в достатке, правда?