Жемчужница (СИ)

Его уже и так унизили дальше некуда — и кто? Любимая женщина, в которой был уверен больше, чем в самом себе, которая умоляла не поддаваться и не провоцировать.

Боялась, он проиграет? Стыдилась того, что влюбилась в того, кто не в состоянии наслаждаться вкусом подобной бойни?

Теперь это было уже неважно.

— Да ладно тебе дружище, — Лави по-свойски хлопнул его по плечу. — Неужели не понимаешь? Она только и ждала повода с ним поквитаться!

— За что? — собственный голос казался чужим каким-то. Тики ощущал себя ужасно деревянным и неповоротливым.

Хорош господин — привез невесту, а защитить не смог, вот она сама на арену и вышла.

— Как это — за что? — друг между тем хмыкнул. — Если ты думаешь, что она не замечала его взглядов — ты глубоко ошибаешься. Алана не из слепых, и эти взгляды ей ой как не нравятся.

— И мне она пресечь этого не позволила, — Микк сжал зубы почти до скрежета и заставил себя не смотреть в ту точку, где снова на секунду зависли в воздухе Алана и Говард, в пылу сражения слишком близкие друг к другу — и друг другу.

Они были стремительны и резки, словно выпущенные стрелы, и это было бы удивительно прекрасно, если бы Тики не было настолько мерзко наблюдать за этим.

— Ты считаешь её слишком слабой, — легкомысленно фыркнул Лави, качнув головой. — Она, конечно, ведьма, но не дура, чтобы бросаться в огонь сломя голову, — вдруг как-то настороженно, словно прекрасно понимал, что так злит Микка, проговорил он, кидая на мужчину настороженный взгляд. — Это не твоя вина.

Ага, как же, не его вина. Но, конечно же, он ничего не сказал — лишь тяжело вздохнул, пытаясь отвлечься, пытаясь не смотреть на бой, но всё равно в итоге останавливаясь взглядом на том, как парят полы лёгкой юбки, как проворно скачут по водяным ступенькам тонкие ступни, как серебрятся распущенные волосы и как сияют серые глаза.

Алана была сейчас совершенно не такой, как во время сражения с Неа. Тогда она была яркой, живой, шкодливо-хитрой — такой, словно бы ей было в радость, но всё это было для нее игрой. Будто бы она играла с непоседой-Неа, позволяя ему резвиться и нападать на себя.

Но сейчас… сейчас это было что-то древнее. Что-то сильное, мощное, прекрасное в своей власти, своем предвкушении. Словно перед Аланой, такой незнакомой сейчас (в голову противно лезли воспоминания о Сцилле и о том, с какой злой ненавистью девушка наказала её), такой далёкой, появился достойный соперник — появился тот, кто был способен наконец развлечь её.

Потому что улыбка на её губах была не просто предвкушающей — она была покровительственно-надменной.

На Тики Алана не отвлекалась — ни жестом, ни взглядом не показала ни разу, что заметила его, сосредоточив все свое внимание на противнике. Так, словно Микк был букашкой под ее ногой, медлительной улиткой рядом с быстроногой рысью.

Может, ему этого действительно не потянуть? Может, она просто не для него? Ведь он не знает всего о ней, он ни разу не видел этой улыбки на ее лице.

Тики очень не хотел сомневаться, но… но…

— Дурь из головы выкинь, — внезапно буркнул ему на ухо Лави и недовольно пождал губы. — А то все на лице написано, только и даешь этому щенку повод ликовать. А если будешь давать повод — он выиграет даже проиграв. Прекрати, слышишь?

— Замолчи, — очень тихо и излишне спокойно, пожалуй, процедил Тики в ответ. Сам как-нибудь разберется, что ему выкидывать из головы, а что так там и оставить. В конце концов, кто здесь четыреста лет точил зубы на родную тетку? — Не тебе меня учить, ясно?!

— Пап… — Изу потянул его за рукав и прикусил губу. Надо же, в этот раз даже без запинки, как удивительно.

Тики зажмурился, подавляя в себе порыв совершенно неуместного сейчас злобного веселья, и постарался успокоиться. Ладно Линк, ладно Лави, даже Алана… Но на ребенка за что? Ну не воспринимает он его как отца, так и что с того? Как будто раньше все легко было. Это можно пережить как-нибудь, почти без потерь даже.

— Все в порядке, Изу, — как мог ласково отозвался мужчина и легонько стиснул руку мальчика в своей ладони.

Всё не в порядке.

Всё определённо точно не в порядке.

Но никому об этом знать явно не следовало.

Тики глубоко вздохнул, представляя, как воздух внутри него успокаивается и укладывается плотной завесой где-нибудь в животе, и почувствовал вдруг, как земля под ногами едва ощутимо задрожала. Заметил это и Лави, тут же ошарашенно взглянув под ноги.

— Да вы шутите, — ошалело прошептал он, явно что-то поняв и оставшись приятно удивлённым этим фактом. Словно перед ним сейчас происходило наипрекраснейшее зрелище, какое вообще можно было увидеть. Словно сейчас не хрупкая девушка перепрыгивала со ступеньки на ступеньку всё выше в воздух, увлекая за собой и точно подуставшего Линка, на шее которого то и дело проглядывали жабры.

А значит — всё это скоро наконец закончится.

И Тики… он примет окончательное решение по поводу всего этого — потому что зачем ему древняя богиня, мощь и силу которой он будет только сдерживать? Зачем ему та, рядом с которой он будет лишь мелкой букашкой, не раздавленной лишь по какой-то странной прихоти?