Жемчужница (СИ)

Уже минут через десять, правда, она его позвала, на секунду чуть отогнув шторку и высунув наружу голову.

— Тики, иди сюда, пожалуйста… Я не понимаю, что делать со всеми этими завязками… — скулы ее заливал нежный румянец, и мужчина с легким вздохом прошествовал в огороженную ширмами комнатку.

Алана была в нижней сорочке и растерянно топталась перед зеркалом, держа в руках верхнюю юбку. На стульчике рядом теснились жакет, носочки, тесьма и обувь.

— Драконовы женщины… — вздохнул Микк обреченно, благодаря ветер и море хотя бы за то, что в этот раз русалка не голая. — Ну я же проси-и-л…

— Ну я же в сорочке, — парировала девушка — и легко толкнула его локтем в бок. — Давай, помоги мне, — тут она остановилась, глядя на юбку в своих руках, и запрокинула голову. — Оно такое красивое…

Мужчина не сдержал улыбки при виде ее румяного восторженного лица (девушки все же любят подобные вещи, и это не мешает им, будь они хоть трижды русалками) и махнул рукой.

— Что делать с тобой, бесстыдница, — чувствуя себя настолько же невообразимо легким, как и в лавке у ювелирши, вздохнул он. — Давай сюда.

Алана расцвела улыбкой, протягивая ему юбку, и он помог ей одеться, отмечая, какой же тонкой и нежной она была: бледная кожа, словно жемчужная и слегка голубоватая, с паутинкой трогательно проглядывающих вен, серебряные волосы, переливающиеся хрусталём, длинные белые ресницы и хрупкие пальцы — и правда упавшая в море звезда.

Тики наблюдал за ней с придыханием, касался как можно более невесомо, чтобы не оскорбить или испугать, и любовался-любовался-любовался, потому что не любоваться такой изящной красотой было просто невозможно.

Когда жакет был надет (носочки девушка надела сама, наотрез отказавшись от помощи), Алана воззрилась на себя в зеркало, точнее больше на юбку, чем на себя, и это отчего-то очень ущемило Микка, потому он смотрел на всю русалку и восхищался великолепием не только ханбока, но и её самой. Девушка оправила складки на ярко-синей, словно искрящееся в лучах солнца море, юбки, расшитой диковинными цветами, вид которых был даже неизвестен мужчине, и улыбнулась как-то неожиданно печально, глядя на себя с какой-то щемящей тоской и грустью.

— Не ожидала, что когда-нибудь вновь надену это, — шёпотом выдохнула она, прокрутившись вокруг своей оси, и заправила волосы назад. — И где ты вообще научился так? — лукаво поинтересовалась Алана, указывая на узел на груди, и печаль из её взгляда испарилась, словно её там и не было.

— У меня мать, племянница и братова жена, — завел глаза Тики, совершенно не видя в этом, на самом деле, чего-то сверхъестественного. — Я еще и волосы заплетать умею, — хмыкнул он насмешливо, придирчиво осматривая сделанный узел и приходя к выводу, что все в порядке. — Они все ко мне бегают, когда я дома — заплети меня, Тики, а то эти завистливые служанки норовят скальп с меня снять!

Алана мягко и мелодично рассмеялась и, дернув себя за прядь длинных встрепанных серебряных волос, поинтересовалась:

— А меня заплести сможешь? А то на суше волосы так мешаются… — она озадаченно сморщила нос и мотнула головой.

Тики только улыбнулся в ответ и кивнул. Ему казалось, девушке понравится, как ухаживают за волосами и телом на суше. В Поднебесной использовали различные масла и отвары, а уж какое душистое у них было мыло… Тики иногда казалось (исключительно тогда, когда ему набирали ванну), что он любит свою родину только за это драконово мыло, потому что от него по комнате разносился такой запах…

Они примели еще несколько ханбоков — в том числе и красный с золотом, как в традициях Империи, и оба остались довольны. Тики приобрел все, что понравилось Алане, а Алана была покорена еще первым ханбоком, поэтому никаких проблем с этим не возникло. Разве что с транспортировкой, но это было не так уж и важно.

Важно было сейчас лишь то, что Алана продолжала смотреть на него — с прищуром, упрямо и ласково. И то, что он, кажется, сумел угодить ей с одеждой, потому что русалка только что не светилась, переодевшись под конец обратно в наряд с синей юбкой.

И поэтому, когда они шли по улице, Тики казалось, ему завидуют все кому не лень, потому что и без того прекрасная — она была красивее, должно быть, всех вертихвосток этого городка — даже в мужской одежде, в ханбоке Алана уж точно затмила бы и красавиц-имперок.

К ним подскочил один из матросов, Карл, ещё совсем молодой юноша, присоединившийся к команде недавно (плаванья два назад), и, вытянувшись по струнке, важно доложил:

— Я вам мяса взял, капитан.

Мужчина удивлённо приподнял бровь, отмечая, как подходящие матросы восхищённо и умилённо оглядывают отвлёкшуюся на что-то Алану, и непонимающе нахмурился:

— И зачем?

Карл смутился, отведя взгляд, и неловко пробормотал: