Жемчужное ожерелье

Лиля рассказала ему о проекте. Говорить об этом, когда он не смотрит в глаза, было проще, потому что по сути она обманывала его. Не интервью ей вовсе хотелось, а оказаться вот в этих руках, которые так уверенно и в то же время мягко поворачивали руль, направляя машину к парковке около музея.

Кротов заглушил двигатель, откинулся на спинку сиденья. Лиля со страхом ждала ответа, догадываясь по затянувшемуся молчанию, что её деловое предложение не слишком его обрадовало. Проходившая мимо пожилая женщина с чёрным зонтом, уборщица из музея, с ожиданием посмотрела на них. «Почему она так смотрит?» – попыталась понять Лиля, но близость Кротова напрочь лишила её способности соображать. Только потом до неё дошло, что нужно было просто поздороваться.

– Идея интересная, – сказал, наконец, Кротов. – Но при чём тут я? Я и года здесь ещё не прожил. Ничего особенного для города не сделал.

– Ну как, а дочка купца Масленникова? – возразила Лиля и зачем-то добавила: – И в школе работаешь, детей учишь. Разве это не для города?

– С дочкой Масленникова мне случайно повезло. Наследство, так сказать. А в школе… – он невесело усмехнулся. – Плохой из меня учитель. Дети не слушаются. Родители недовольны. И вообще…неудачник я, Лиля. Не нужно про меня писать.

– Ничего не случайно! – горячо заспорила Лиля, мысленно обругав себя идиоткой за то, что ляпнула про школу. – Другой бы выбросил эти письма, даже читать бы не стал. А ты целое историческое расследование провёл! А говоришь, ничего не сделал.

– Ну не знаю… – он чуть было не поддался её напору, но устоял на своём: – Нет. Не люблю я это всё. Извини.

Лиля так много думала об интервью с ним, столько раз представляла, как это будет, что оно стало для неё уже наполовину реальным. Отказа в её понимании просто не могло случиться, и она не услышала его. Мозг интерпретировал ответ Кротова как «я почти согласен». Ничего страшного, что не договорились сразу. Будет повод для разговора, когда судьба столкнёт их где-нибудь в следующий раз.

– Ладно, спасибо, что подвёз, – Лиля выпорхнула из машины и захлопнула дверцу. Ожидала, что Кротов сделает то же самое и они вместе пойдут в музей, но он улыбнулся, поднял руку, прощаясь, и резко рванул с места. Ему вовсе не нужно было в музей.

Дождь закончился, мокрые деревья весело отряхивались, приводили себя в порядок. Лиля медленно пошагала по узкой аллее к музейному крыльцу, подставив лицо навстречу летящим брызгам, бережно неся себя, ошалело-счастливую, и новую жемчужину для ожерелья.

– Спасибо, Господи, спасибо! – чуть слышно слетали с её губ слова благодарности и устремлялись вверх к серому небу с голубыми просветами.

В начале июня Раиса Степановна сообщила между делом, что Кротов уехал на весь отпуск к матери. Надежда на скорое интервью рухнула и придавила Лилю обломками. Небо померкло. Жизнь потеряла смысл. Зачем вставать, собираться, выходить из дома, куда-то ехать, что-то делать, если знаешь стопроцентно, что не встретишь Кротова? Город опустел без него. Лиля не представляла, как сможет прожить в этой пустоте и бессмысленности целых пол-лета.

Они не встречались неделями, не разговаривали месяцами, их связывало только то, что они жили в одно время и в одном городе. И вдруг эта единственная связь исчезла.

«Дотянула!» – мучительно задыхалась Лиля, как будто именно несостоявшееся интервью стало причиной того, что Кротов уехал.

Не вытерпела, написала ему:

«Помнишь, я говорила тебе о проекте? Можно скину вопросы прямо сюда?»

Он прочитал и ничего не ответил.

«Почему он молчит?» – гадала Лиля в лихорадочном ожидании, пока до неё, наконец, не дошло: он не хочет принимать участие в проекте. Ему не нравится эта затея. Интервью не будет.

«А хочешь правду? – в отчаянии застучала она по клавиатуре. – Нет никакого проекта! Я просто хотела с тобой пообщаться».

«Ты уверена?» – спросил Кротов после небольшой заминки.

У Лили побежали ледяные мурашки по спине. «Готова ли ты к последствиям?» – послышалось ей в этом резковатом вопросе, и она поняла, что не готова и совсем не уверена, но ответила «да».

«Приеду – пообщаемся», – пообещал он.

Почему-то Лиля не могла представить, как начнётся общение, о котором они условились. Порой воображение рисовало совершенно фантастические картины, в которые вопреки здравому смыслу верилось, а тут оно отказывалось работать. Наверное, Кротов предложит где-нибудь встретиться? Только где им встречаться? Везде люди, везде глаза и уши. Сразу у него, что ли? Одно дело идти к мужчине домой под предлогом интервью и совсем другое – идти без всякого предлога, идти для того, чтобы… Этот вариант вызывал замешательство, но Лиля знала, что пойдёт, как бы это ни выглядело. Безголовая? Пусть. Легко доступная? Пусть. Она сделает это только раз, больше никаких встреч не позволит. Но на одну встречу, одну-единственную, она имеет право. Она её выстрадала.