«Жемчужного дерева ветви из яшмы…» Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова

«Словно лебедь парящая, взлетела она,
Как плывущий дракон, обаянья полна,
Хризантема под осень ее не белее,
И сосна по весне не настолько пышна.
Пряди ее прически —
   словно легкая тучка луну заслонила;
Легкость ее повадки —
   словно ласковым ветром снежок закрутило.
Издалёка заметно ее сиянье,
Как на утренней зорьке солнца восход;
Поглядишь поближе – она алеет,
Словно в водах прозрачных фужун

плывет.

Простота и тонкость слились воедино,

Соразмерна в движении каждом она.
Ее плечи словно бы выточил мастер,
Ее стан как из шелкового полотна.
Ее шея изящна и гладко горло,
Ее ясная сущность глазу видна.
Благовоний моря для нее излишни,
И свинцовых белил помощь ей не нужна.

Под тучей-прической высокой-высокой

Смыкаются брови единой дугой;
Открыты взору пурпурные губы,
И скрытно зубы блестят белизной.
Раскосые светлые очи чудесны,
На щёках две ямки манят за собой,
Прекрасна наружности тихая прелесть,
Пленителен стройного тела покой.
Свободна повадка, нежны ее чувства,
Бессильны слова пред ее красотой.

Платье такое одно в целом свете,

Застежки из кости построились в ряд.
Легкого шелка накидка
     заманчиво зашуршала – о, да! —
Яшмою и бирюзою
     искуснейше изукрашен наряд.
Золото с зеленью спорит,
     прическу ее украшая;
Жемчуга светлые нити
     рядами на теле горят.
Ноги для дальней дороги
     в узорные туфли одеты;
Длинной воздушною юбкой
     стан словно дымкой объят.
Веет чуть-чуть от нее
     орхидеи-отшельницы запах – о, да!
Там, возле горных отрогов,
     шаги ее мягко звучат».

И в это время вот что случилось:

Она неожиданно в путь устремилась,
Решила пройтись, прогуляться решила.
Бунчук многоцветный налево склонила,
Коричневым знаменем справа прикрылась.
Похищена рук белизна
     у пойменных духов – о, да! —
Когда на стремнине сбирала
     грибы сюаньчжи.
Пленяются чувства мои
     красой непорочной – о, да! —
И сердце никак не уймется,
     стучит и дрожит.
И нет такой свахи искусной,
     что радость устроит, – о, да! —
Пусть эти слова сообщить
     помогут мне волны.
Стремясь к белизне непорочной
     скорей прикоснуться – о, да! —
Подвеску ей шлю из нефрита,
     желания полный.
Увы мне! Красавица эта
     к порядку пристрастна – о, да! —
Знакомы ей «Установленья»,
     и «Песни» – не тайна.
Подвеску из яшмы прислала,
     желая утешить, – о, да! —
Клянется над омутом: будет
     пора для свиданья.
Счастливый, счастливый, держу я
     залог, мне врученный, – о, да! —
Страшусь, что волшебница эта
     возьмет и обманет.
Забуду ль, как пред Цзяо-Фу
     нарушили клятву? – о, да! —
Страшусь я их выходок лисьих,
     как Ю насторожен.
Заставив себя присмиреть,
     уняв свои мысли, – о, да! —
Стараюсь по «Установленьям»
     держаться построже.

И вот что случилось после этого: