Жемчужный узел

— Нельзя, — отрезал он. — Твой отец пообещал отдать тебя мне в услужение на три года. И пока эти три года не истекли, боюсь, тебе нельзя покидать это место. Хотя как — тебе-то всё можно, ты договоров не заключала. Но если ты уйдёшь, твой отец будет считаться нарушителем, а это, как я уже сказал, не очень приятно. Даже болезненно. А иногда и смертельно опасно.

Лад так легко говорил об этом, что если Лизавета и сомневалась в его нечеловеческой сущности, теперь все сомненья отпали. Ни один разумный человек не будет так запросто рассуждать о смерти.

— Мне важно было, чтобы ты это поняла, — кивнул Лад, словно прочитав что-то по её лицу. — Не волнуйся, у тебя будет время на раздумья. На самом деле, у тебя есть ближайшие три года: всё это время у тебя будет возможность уйти, и всё это время для твоего отца этот уход будет означать приговор.

— Зачем ты всё время это повторяешь?! — вскинула голову Лизавета.

Только сейчас, глядя на Лада, она заметила, что в глазах стояли слёзы. Вырвав из его хватки одну руку, она решительно отёрла лицо, выпрямилась, вздёрнула подбородок, готовая к бою. Но Лад смотрел на неё всё так же мягко, как будто с оттенком сочувствия.

— Мне правда очень жаль, что так вышло, — проговорил он. — Я думаю, теперь мне лучше оставить тебя. Скажи Инге, когда будешь готова окончить этот разговор.

И он отпустил её.

Лизавета ахнула, замерла на мгновение, сделала несколько быстрых шагов Ладу вслед, пытаясь ухватиться хотя бы за край рубахи, чувствуя, как земля уходит из-под ног… и лишь потом поняла, что вовсе она не уходит. Вода оставалась твёрдой, словно обычная дорога — лишь рябь шла по озеру там, где ступала нога.

— Ты соврал! — в порыве изумления, обиды и злости выкрикнула Лизавета Ладу в спину.

Он обернулся через плечо:

— Я уже говорил: мне надо было как-то тебя удержать.

07

Лизавета захлопнула дверь комнаты за своей спиной. Она тяжело дышала, руки тряслись, на лбу выступила испарина. В глазах застыл ужас — всё встало на свои места, но получившаяся картина Лизавете более чем не нравилась.

И ведь она это допустила. Достаточно было встретить милого мальчика, который пару раз очаровательно ей улыбнулся, и Лизавета забыла о необычных обстоятельствах своего появления в деревне, перестала обращать внимание на всякие странности и всерьёз поверила, что это маленькое приключение закончится хорошо. Конечно, ведь в сказках нечисть так легко отступается от своих претензий!

В груди защемило, воздуха не хватало. Лизавета с усилием оттолкнулась от двери и заставила себя двигаться: подойти к окну, плотно задёрнуть шторы — всё, лишь бы не видеть отсветов праздничного костра вдалеке. Ей хотелось побыть одной. Спрятаться на неделю, а лучше на две, пережить эти минуты страха, грусти и стыда от того, что она так легко поверила Ладу!..

Всё ведь было прямо перед глазами. Он появился на озере в тот же момент, что и она. Он жил на отшибе, вдали от деревни, и даже не пытался внятно это объяснить. Чёрт побери, она даже видела, как он выходит из озера в одежде — и поверила, что он просто упал!

Лизавета беспомощно застонала, закрыв лицо руками. Да, провалиться под землю сейчас было бы просто отлично.

Вот только ей некуда было бежать. Лад же сказал: нарушишь договор — и твой отец будет страдать. Хотя определённой доли страданий за сделанное он точно заслужил.

— Проклятье, проклятье!.. — в порыве хоть как-то выпустить бушующие внутри чувства Лизавета ударила кулаком по стене. Рука заболела, на душе легче не стало, и даже наоборот: стоило мимоходом пожелать зла отцу, и она уже корила себя за это.

Но, видит Бог, он тоже был в этом виноват. Он ведь всегда так делал: принимал за Лизавету решения. Обычно её это устраивало, ведь отец делал всё для её же блага, но сейчас… Интересно, о чём он думал, превращая дочь лишь в пункт в мистическом договоре?

В дверь постучали. Лизавета вскинула голову, всё тело её напряглось. «Если это Лад…» — подумала было она, но оборвала себя, не зная, как можно закончить мысль. Глупая девчонка ничего не могла противопоставить столетней твари, или сколько они там живут!

— Лизавета? — раздался приглушённый голос Добрыни.

Зря он пришёл. До сего момента Лизавете не приходило в голову, но трактирщик наверняка был замешан, равно как и его жена. Поэтому Любава так невзлюбила Лада — поняла, к чему всё идёт?

— Лизавета, с тобой всё в порядке? Я видел, как ты бежала…

Вихрь чувств толкнул её подойти и распахнуть дверь, показаться Добрыне, наплевав на растрёпанные волосы и заплаканное лицо.

— Вы знали?! — обрушилась она на растерянного трактирщика.

— Что?..

О, каким бы удивлённым ни звучал его голос, Лизавета поняла: он снова собирался соврать. Лицо предало Добрыню, потому что на секунду, даже на долю секунды на нём промелькнуло не изумление, а испуг.

— Вы знали, — кивнула она, и снова закрыла дверь перед его носом.

Правила приличия? К водяному правила приличия! Кто-то из них думал об этих правилах, когда лгал ей прямо в лицо?!