Жемчужный узел (СИ)

— Всегда пожалуйста, — в тон ей откликнулся Добрыня, опускаясь на стул напротив. — А теперь разберёмся с твоими извинениями. Во-первых, твою грубость можно простить, учитывая всё то, что тебе пришлось пережить. Хотя я рад, что ты попросила за неё прощения, пускай и не сразу.

Лизавета поморщилась: он был прав, стоило прикусить язык раньше.

— Во-вторых, я ведь и правда утаивал от тебя кое-что. Может, с лжецом ты несколько перегнула палку, но я — старый хитрый лис, отрицать это было бы глупо.

— Не такой уж и старый, — Лизавета не удержалась.

Добрыня коротко рассмеялся:

— А ты, оказывается, остра на язык, если расслабишься!

Она улыбнулась в ответ, но улыбка получилась всё-таки грустной. Добрыня, сам того не зная, наступил на больную мозоль со своим «если расслабишься». Словно увидел, как Лизавете приходилось постоянно держать себя в узде, чтобы оставаться идеальной дочерью, лучшей подругой, образцом для подражания, каким называли её чужие родители.

Иногда ей казалось, что настоящая она заперта внутри фарфоровой куколки, лицо которой готово пойти уродливыми трещинами всякий раз, когда она порывалась проявить хоть какие эмоции.

— Могу я попросить вас о ещё одной просьбе?

— Сначала скажи, о какой.

После того, что Лизавета узнала о силе обещаний, просьба Добрыни выглядела вполне разумной.

— Присмотрите за отцом, ладно? Мне надо кое-куда сходить.

Добрыня был слишком проницательным старым лисом, чтобы «кое-куда» его удовлетворило.

— На озеро собралась?

— А если и да? — Лизавета вскинула подбородок скорее в защитном, чем атакующем жесте.

— Ничего. Просто будет спокойнее, если я буду знать, куда за тобой послать.

Его спокойный голос так и заставлял устыдиться собственной порывистости. Но ведь Лизавету тоже можно было простить? Её сердце и разум сейчас ощущались как открытая рана, уже не кровоточащая, но не успевшая толком зажить.

— Тогда ладно, — кивнула она, прикусив язык, когда захотелось опять извиниться. — На озеро, да. Лад сказал найти его, когда буду готова продолжать разговор.

— А ты точно готова?

Если бы только она знала ответ!

Лизавета вздохнула:

— Я не знаю. Не знаю, готова ли хоть к чему-то. Не знаю, как я, — она устало потёрла лицо. — Со мной за день произошло больше, чем за всю мою жизнь, а я понятия не имею, что с эти делать.

— Так может, не рубить сплеча?

Совет был хороший. Можно было взять перерыв, отдохнуть, подумать, на -дцать раз прокрутить в голове возможный разговор с Ладом…

— Нет, — ей потребовалась пара секунд, чтобы понять, как стоит ответить. — Если я буду медлить, то остыну, снова начну колебаться и не сделаю то, что должно. Прощу его, а такое нельзя прощать, как вы думаете?

— Нельзя, — Лизавете стало легче, когда Добрыня с ней согласился. — Ступай. Теперь я вижу, что ты в состоянии о себе позаботиться.

— Хоть кто-то в это верит, — она хмыкнула, поднимаясь. Помедлила мгновение, а потом снова глянула на Добрыню. — Спасибо. За… вы знаете.

Он кивнул так, будто и в самом деле всё знал.

Хотелось бы Лизавете в действительности быть такой уверенной, как на словах. Проходя через деревню, она не могла отделаться от мысли, что собирается совершить ошибку, сама лезет в логово опасного зверя. С другой стороны, в сказках настоящие герои именно этим и занимались — нельзя стать рыцарем, не сразив своего дракона. А она очень хотела стать героиней собственной сказки, а не оставаться принцессой в беде.

Интересно, колебались ли рыцари перед входом в пещеру?

Лизавета позволила сомнениям заполонить свою голову, но не разрешила ногам остановиться. Они пронесли её мимо низких домишек к лесной тропинке — впереди, если прищуриться, можно было рассмотреть блеск солнечных лучей в озёрных волнах.

— Лучше бы тебе быть на месте, когда я дойду, — пробормотала себе под нос Лизавета, хотя понятия не имела, что будет делать, если Лада на берегу не окажется.

Гадать не пришлось: он был там, сидел у кромки воды и бросал в неё плоские камни. Лад то ли не услышал её шагов, то ли притворился, что не услышал — он не обернулся, даже не вздрогнул, когда Лизавета остановилась в тени деревьев, уставившись ему в спину.

Каким всё же обычным он выглядел вот так, издалека!

Не было ничего удивительного в том, что Лизавета обманулась. С виду Лад действительно казался безобидным, смешливым деревенским мальчишкой и не более того. Любая бы на её месте прониклась тёплыми чувствами. Ну, может, не настолько тёплыми, как произошло с Лизаветой, но…

Она быстро тряхнула головой: «Хватит рассуждать — действуй», — и вышла из тени.

— Так и знала, что найду тебя здесь.

Вот теперь Лад вздрогнул, оборачиваясь. Светлые глаза его расширились, похоже, в непритворном изумлении. Лизавета удовлетворённо кивнула: приятно знать, что даже водяного можно застать врасплох.

— Я думал, ты нескоро решишься сюда прийти, — вновь обретя дар речи, признался Лад. — Поэтому сказал тебе искать Ингу: она бывает в деревне чаще меня, да и ты против неё вроде как ничего не имеешь.

— Ты думал, что я не решусь сюда прийти, или надеялся на это?