Жемчужный узел (СИ)

Но Инга даже не обернулась на Лизавету, рванув к выходу. Та могла только, вытянув шею, наблюдать, как силуэт в белом платье пронёсся сквозь череду гостиных и мановением руки распахнул тяжёлые двери наружу. Вот они захлопнулись с грохотом — и Лизавета осталась один на один со своим неведением. Она не сомневалась: вернувшись обратно, Инга никак не объяснит свой внезапный порыв.

Однако случившееся можно было использовать.

Оправившись от первоначального изумления, Лизавета с удовольствием осознала, что осталась под водой одна. Лад за все прошедшие дни так и не почтил их вниманием, Ольга большую часть времени жила на поверхности, заглядывая лишь на ужины, а Инга только что стремглав унеслась в неизвестном направлении. И на неизвестный срок, так что нужно было поторопиться.

Теперь уже Лизавета, подхватив юбки, метнулась в противоположную часть дома. В первый день она так и не успела обследовать правое крыло, и с тех пор подобной возможности ей не представлялось — они с Ингой не заходили дальше столовой, следующей сразу же за карточной комнатой. А ведь именно в этом крыле, судя по всему, находились комнаты Лада, Ольги и самой Инги: спальни рядом с той, что была отведена Лизавете, всё это время оставались пусты.

Признаться, ей было неловко при мысли о том, что придётся копаться в чужих вещах. Лизавета чувствовала, что таким образом предаёт доверие подводных обитателей, впустивших её в свой дом, составлявших ей компанию и заботившихся о ней. Но она понимала: никто из них по доброй воле не раскроет секрет, не поможет вернуться обратно в город, к отцу. Если она хотела выбраться, то нужно было наступить на горло собственной совести и взять дело в свои руки.

Подтверждение своим догадкам — а вместе с ним и волну уверенности, необходимой ей сейчас, как никогда — Лизавета нашла за первой же дверью, ведущей из столовой. За ней обнаружился тёмный коридор, точная копия того, что вёл к её собственной спальне. Ковёр на полу, одинаковые безликие двери, неясные картины на стенах — всё выглядело привычным. Лизавета даже не удивилась, когда в первой же попавшейся комнате увидела знакомый комод, ширму, кровать. Впрочем, на мебели сходство с её спальней заканчивалось.

Для начала, в этой комнате было не убрано. Ширма оказалась отодвинута подальше к стене, одеяло на кровати лежало комом, подушки почему-то разместились в изножье, а не изголовье ложа — словно хозяин комнаты предпочитал спать вверх ногами. Хотя вот прикроватная тумба была там, где положено, и выглядела, словно ею недавно пользовались: на ней стояла ещё тёплая полупустая чашка.

В том, что Лизавета наткнулась на комнату Инги, можно было не сомневаться. Ольга точно не оставила бы после себя такой бардак, что же касается Лада… ну, он вряд ли бы бросил рядом с подушкой раскрытую книгу. Ведомая любопытством, Лизавета прошла вглубь комнаты и взглянула на первую же попавшуюся страницу. Взгляд выхватил несколько строк, заставивших её нахмуриться:

«Но судьба судила иначе, и пусть все, кому доведется прочесть эту повесть, обратят внимание на то, как часто в течение нашей жизни зло, которого мы всего более страшимся и которое, когда оно нас постигло, представляется нам верхом человеческих испытаний, — как часто это зло становится вернейшим и единственным путем избавиться от преследующих нас несчастий».

Нет, ерунда какая-то, — Лизавета покачала головой. Если кто-то и находил пользу в своих злоключениях, то её это точно не касалось. От чего её могло избавить пребывание мало того, что в подводном царстве, так ещё и в пристанище мёртвых? При мысли об этом Лизавета невольно поёжилась и поспешила выйти из спальни Инги. Ей нужно было поторапливаться, если она рассчитывала осмотреть все комнаты — а в этой явно никаких тайн не хранилось.

За дверью напротив секретов тоже не нашлось. В этой спальне словно вовсе никто не жил: постель была идеально заправлена, на столе не лежало ни книги, ни каких-либо записей. Единственным признаком того, что у комнаты был хозяин, оказался приоткрытый шкаф — сквозь тонкую щель Лизавета углядела край висевшего внутри платья, вероятно, принадлежавшего Ольге.

Казалось бы, вот кто мог вести полезные для Лизаветы записи! Но, выдвинув несколько ящиков письменного стола, она убедилась: если Ольга и хранила сведения о Нави, то точно не здесь. Оно и не удивительно — всё же старшая мавка большей частью жила в избе на поверхности. Увы, выбраться туда пока не представлялось возможным.