Жемчужный узел (СИ)

Яра их близость как будто не волновала. Удостоверившись, что Лизавета не рискует упасть при каждом шаге, он двинулся сквозь лес — сначала медленно, потом быстрей и быстрей. Когда он перешёл на лёгкий бег, Лизавета пригнулась и покрепче обняла его за шею.

— Только не придуши, — раздалось тут же насмешливое.

— А мне бы хотелось, — пробормотала она, не рассчитывая, что Яр услышит.

Но он каким-то чудом разобрал эти слова.

— Всё ещё злишься?

Она помедлила с ответом. Не потому, что не хотела его задеть, а потому что чувства её были сложнее простого «злишься». Да, Яр поступил с ней подло — использовал её одиночество и жажду любви, чтобы привязать к себе и месту, которое было ей чуждо. Но он делал это во многом из благих намерений, в общем-то, тех же самых, что толкнули Лизавету на обратный путь к озеру. Он защищал других духов так, как считал нужным.

— Скорее обижена, — наконец, промолвила она. — Я думала, мы стали друзьями, а ты…

Не договорив, Лизавета усмехнулась: всё ведь было совсем как с Ладом. Похоже, проблем была не в других, а в том, что сама она не училась на прежних ошибках.

— Я повёл себя подло, — поначалу Лизавете показалось, что она ослышалась. — Я всю жизнь… ну, всю свою вторую жизнь ругал людей за предвзятое отношение к нам. Говорил, что вы считаете водяных злыми просто так, не разобравшись, а сам поступил с тобой так же. Решил когда-то, что все люди — враги, и даже не думал присмотреться к тебе как следует.

— Это что, извинения?

— Да.

Лизавета на мгновение опустила голову, коснувшись щекой его гривы.

— Значит, если когда-нибудь о существовании Нави узнает ещё какая-нибудь глупая девчонка, ты не попытаешься ненароком её убить?

— Не попытаюсь, — он хмыкнул. — И, Лиза…

— Ммм?

— Ты не глупая.

Лизавета порадовалась, что он не видел её лица.

— Какое занятное зрелище.

Конь остановился, как вкопанный, заставив Лизавету от неожиданности сильно вцепиться в гриву. От боли Яр чертыхнулся, но от желания взбрыкнуть устоял — хотя Лизавета почувствовала, как напряглись под ней лошадиные мышцы, и пальцы тут же разжала. Заозиралась: в лесу было пусто и тихо, но ей никак не мог послышаться насмешливый голос. В конце концов, Яр замер именно из-за него.

Наконец, когда Лизавета почти уверилась в том, что от усталости ей начало мерещиться лишнее, одно из деревьев впереди пошевелилось. Движение можно было бы списать на ветер — подумаешь, колыхнулась ветка, зашуршала листва в вышине. Вот только не было ни единого дуновения, да и ветвь, покачнувшись, вдруг отделилась от вместе с частью ствола, превращаясь в…

— Лесьяр! — об облегчения Лизавета коротко рассмеялась. — Матерь, как же ты меня напугал!

Впрочем, Яр её радости не разделял. Завидев лешего, конь опасливо попятился, будто надеясь поскорее выскользнуть из-под тени деревьев, но не тут-то было. Стволы позади них сомкнули ряды, кустарники ощерились до сих пор не виданными колючками. Лизавета и сама поёжилась от такого приёма.

— Ну, уж прости, мелочь, — голос лешего, однако, звучал вроде радушно. — Тебя я пугать не хотел.

Лизавета охнула: вспомнила, при каких обстоятельствах в прошлый раз виделись Яр и Лесьяр. Последний тогда защищал её от морского княжича и вполне мог подумать…

— О, нет-нет-нет! — она вскинула руки. — В этот раз всё не так! Яр мне помогает, я здесь полностью по своей воле!

— Когда мы виделись с полмесяца тому назад, ты бежала от него и шарахалась от всякой капли дождя, а теперь путешествуешь с ним, напялив свадебный наряд. Так что позволь тебе всё-таки не поверить.

Лизавета мысленно застонала. Заступничество лешего, радовавшее её в прошлом, вдруг оказалось совершенно не к месту. А ведь им так надо было спешить!

— Как мне доказать? У вас же должен быть какой-то способ проверить, что я не одурманена, не заколдована или что-то вроде ого? Могу в этом поклясться! Или Яр может в этом…

Конь под ней недвусмысленно фыркнул. Она зашипела:

— Может, тогда сам предложишь что-нибудь вместо того, чтобы заставлять меня отдуваться⁈

О своих словах Лизавета пожалела спустя мгновение, когда конь вдруг исчез. На секунду она в глупой позе застыла в воздухе: глаза широко распахнуты, руки лежат на испарившейся лошадиной спине, ноги врозь, — а потом свалилась вниз ещё более дурацким образом. Свалилась бы — благо, в метре от земли её заботливо подхватили уже вполне человеческие руки.

— Мог бы предупредить, — пробормотала она, быстро отворачиваясь от Яра: их лица вдруг оказались до неловкого близко.

— А что бы от этого изменилось? — философски поинтересовался тот, бережно помогая Лизавете встать на ноги. А затем поднял взгляд на Лесьяра. — Итак, чего же ты хочешь?

Лесьяр, однако, выглядел так, будто уже получил все ответы. Лизавете вовсе не понравилась его понимающая ухмылочка и весёлый прищур, но слова пришлись по душе:

— Да, в общем-то, и ничего. Я смотрю, мелочь-то правду говорит: ты размяк.

— Размяк? — Яр выразительно приподнял правую бровь. — Если проявлять галантность по отношению к девушке для тебя означает «размякнуть», то пусть будет так. Главное, пропусти нас.