Жена брата. Забрать своё

Он подхватывает меня под попу, я же моментально обвиваю его талию ногами. Затем крепкую шею руками, поддаюсь напористым поцелуям. Рома покусывает губы, облизывает их, скользит к уху. Сжимает мочку зубами, от чего мурашки пробегают по коже.

Щетина царапает кожу, жжет, но я отвечаю с таким же желанием, страстью, напором. Хочу забыть прошлое... Сегодня же начать все с чистого белоснежного листа... Боже, как же мне не хватало этих прикосновений, этого безумия.

Рома уносит меня в спальню, укладывает на кровать. Я не успеваю отреагировать, как он стягивает с меня домашнее платье. Рассматривает с такой жадностью, что дыхание перехватывает. Гладит живот горячей ладонью, улыбается, взглянув в мои глаза.

— Скорее хочу взять ее на руки, — еле слышно проговаривает он. — Нашу дочь.

Не знаю, почему он так сильно хочет девочку. Мне всегда казалось, что мужчины больше всего мечтают о сыне. Но мой любимый желает иного...

— Что ты делаешь? — жалобно постанываю, когда он целует чуть ниже груди и опускается все ниже и ниже, до самого пупка. — Ро-о-ом...

Становится щекотно. Он поднимается, стягивает с себя футболку. Затем джинсы вместе с бельем. Понятия не имею, когда и как он снял с меня трусики, но их на мне уже нет. Нависает надо мной...

Прикрываю глаза. Щеки горят, но улыбка с лица не слетает. Я снова обвиваю его крепкую шею руками, притягиваю к себе сильнее. Рома целует. На этот раз не спеша. Нежно, страстно.

Он вжимается в меня бедрами, и я сразу же чувствую проникновение. Глубокое, но аккуратное. Будто боится сделать мне больно. Останавливается, отстраняется слегка и снова заглядывает в мои глаза.

— Все в порядке? — хрипло спрашивает, нахмурившись. Я лишь киваю, притягивая его к себе и впиваясь в губы, которые в этот раз кусаю я. Однако не так, как это делал Рома. А до крови!

С каждым разом он вжимается в меня сильнее, но не очень резко. Останавливается и снова толкается.

Толчок, еще один и еще...

Царапаю его плечи ногтями, постанываю. Дышать становится нечем. Рома утыкается носом в мою шею, касается языком в бешеном ритме бьющейся венки, прикусывает. Внизу живота очень жарко. Каждый волосок на моем теле становится дыбом, когда он издает то ли рык, то ли стон... Словно в бреду повторяю его имя раз за разом, чувствуя, как там, внизу, начинает гореть. Пульсация, горячее дыхание в губы, поцелуи...

Рома замирает, я же не могу отдышаться. Он ложится рядом со мной, обнимает сзади и прижимает меня к себе спиной, прикрывает нас одеялом.

— Люблю тебя, Мышка, — шепчет на ушко хриплым голосом, от которого снова мурашки ползут по коже. — Безумно люблю.

— Я словно в космос улетела, — честно признаюсь, специально подаваясь назад. Снова чувствую кое-что твердое, не могу сдержать улыбку. — Ненасытный.

— Прекрати, Алена. Я и так еле сдерживаю себя. Будь моя воля, до самого утра не вылезал бы из кровати. Но нам надо ехать.

— Куда?

— В Питер.

— Не поняла, — резко оборачиваюсь к нему лицом, выгибаю бровь. Смотрю в упор. — Из-за этого, значит, бабушка спросила меня, не вышли ли мы уже в путь, да? Ты ей сообщил, какие у тебя планы на сегодня, верно? А мне нет!

— Я же сказал... Хотел сделать сюрприз. И вышло круто, кстати, — тихо смеется, прикусывая кончик носа. — Вставай, Мышка. Беги в душ, пока я не набросился на тебя заново.

Громко хмыкнув, я действительно иду в ванную. Выхожу через десять минут. Рома так и лежит в кровати, ждет меня.

Уже через час мы покидаем квартиру. Парень обнимает меня так крепко, будто боится, что я сбегу. Целует при каждой возможности. Мои губы горят... Наверняка они опухли.

Автомобиль останавливается у полицейского участка. Я смотрю на Рому, не понимая, зачем мы сюда приехали. Он молчит, бросает на меня осторожный взгляд. Словно хочет сказать что-то важное, но не решается.

— Что случилось? Зачем мы здесь?

— Ален, — тяжело вздохнув, Рома берет меня за подбородок, заставляет смотреть в глаза. — Там твой отец. Который хотел выкрасть тебя, чтобы спасти своего сына...

Очень больно от его слов. Вдоль позвоночника пробегает невероятный холод, пробирает до костей. Я нервно сглатываю, все еще не веря собственным ушам. Почему он так со мной? Чем я хуже его сына, что он хочет пожертвовать мной, чтобы дать ему новую жизнь? Черт! Как же больно!

— Но спасти он его не смог, Алена. Мальчишка был наркоманом. Вчера ночью скончался от передозировки. Но... Твой отец все еще тут. Ты можешь пойти и дать показания против него. Я сделаю то же самое. Те уроды признались, что их нанял именно твой...

— Не называй его мои отцом, — перебиваю стальным тоном, отворачиваюсь. Сглатываю ком в горле. Хочется закрыться где-нибудь и поплакать. До хрипоты! Почему судьба так не справедлива ко мне?!

И... Умер, значит, сын его... Черт!