Жена-девочка

Помещение, в которое прошел мистер Свинтон, было комнатой-приемной большой квартиры, обставленной в роскошном стиле.

На некоторое время он был предоставлен самому себе: лакей, исполнявший обязанности привратника, ушел передать его визитную карту.

Его окружали дорогие декорации — предметы старины и роскоши, — отражавшиеся в многочисленных зеркалах, окружавших со всех стороны комнату и простиравшихся от пола до потолка.

Но мистер Свинтон не обращал внимания ни на дорогие вещи, ни на зеркала, их отражавшие.

Предоставленный на несколько мгновений самому себе, он скользнул к одному из окон и направил взгляд на улицу.

— Это должно сработать, — пробормотал он, довольный собой. — Все на месте, и Фан — разве она не венчает картину? Ей-Богу! Она прекрасно выглядит. Никогда в жизни не видел ее более прекрасной! Если Его светлость бросит взгляд на нее, я получу это назначение! Милая Фан! Я заработал на тебе этим утром пять фунтов. Твой взгляд на вес золота или его денежного эквивалента. Не опускай свою прекрасную головку, мой цыпленок! Пусть увидят свой прекрасный лик сквозь окно! Сделай так, чтобы тебя заметили, и, как мне известно, тебя оценит знаток! Ха! Ха! Ха!

Фан была слишком далеко, чтобы услышать это риторическое обращение.

Но вот смех Свинтона был прерван появлением лакея, чинно, с соблюдением всех нюансов этикета провозгласившего:

— Его светлость примет вас в библиотеке.

Посетителя Его светлости словно окатили холодной водой. Улыбка мгновенно слетела с лица мистера Свинтона.

Веселое настроение отнюдь не вернулось к нему, когда он обнаружил, что библиотека представляла собой довольно мрачное помещение, стены которого были заставлены книгами, а окна выходили на задний внутренний двор. Это совсем не соответствовало его надеждам на интервью в приемной, окна которой выходили на улицу.

Подобное разочарование, вместе с тишиной мрачной комнаты, в которую он был препровожден, мало способствовало успеху его предприятия.

— Изложите ваше дело, сэр! — потребовал титулованный господин, в присутствие которого проник мистер Свинтон.

Требование было высказано без грубости или излишней строгости. Лорд отличался учтивостью, что для непосвященного могло показаться благосклонностью!

В ответ экс-гвардеец представил рекомендательное письмо. Это все, что он был в состоянии сделать, и теперь он стоял молча, ожидая результата.

В то же время он инстинктивно подумал, насколько иным могло оказаться интервью в приемной, чем здесь, в этом мрачном складе книг.

— Я сожалею, мистер Свинтон, — сказал Его светлость, закончив чтение рекомендательного письма сэра Роберта. — Жаль, в самом деле жаль, что я не смогу ничем вам помочь. Мне ничего не известно относительно вакантной должности, о которой здесь написано. Ко мне ежедневно приходит очень много соискателей, которые рассчитывают, что я смогу что-то сделать для них. Я был бы счастлив сделать что-либо полезное для друга сэра Роберта Котрелла, если бы это было в моей власти. Но — уверяю вас, что в реальности я ничего сделать не могу.

Ричард Свинтон был смущен — более всего тем, что потратил тридцать шиллингов, наняв фаэтон с пони и соответствующим лакеем. Эти деньги были взяты их тех пяти фунтов, которые дал предусмотрительный баронет. То была немалая сумма наличными, выброшенная на ветер, ибо теперь его предприятие было на грани провала.

Свинтон стоял, не зная, что сказать. Беседа, казалось, подошла к концу — Его светлость выражал осторожное желание завершить ее и отправить посетителя восвояси.

В этот момент кризиса некое случайное происшествие пришло ему на помощь.

Эскадрон «Колдстримс» («Холодные ручьи») маршировал по Парк-Лане. Их горн, игравший сигнал «двойной быстрый», послышался в апартаментах лорда. Его светлость, желая установить причину этого движения военных, встал с огромного кожаного стула, в котором принимал посетителя, и быстро прошел в приемную, оставив мистера Свинтона в библиотеке.

Через окно лорд увидел, как драгуны маршируют мимо его дома. Но взгляд его ненадолго задержался на них. Внизу, у тротуара, обнаружился объект гораздо более привлекательный, чем яркие униформы гвардейцев. Это была молодая и красивая леди, сидевшая в открытом фаэтоне и державшая в руках вожжи, — похоже, что она ожидала того, кто вошел в дом.

Эта прекрасная картина открылась лорду перед фасадом его собственного дома, и, значит, человек, который покинул фаэтон, должен был быть внутри — очевидно, им был Свинтон, тот самый прекрасно выглядевший посетитель, который ходатайствовал перед лордом о своем назначении!

В тот же миг претендент, уже почти уволенный, был вызван к Его светлости — на сей раз в приемную.

— Впрочем, мистер Свинтон, — сказал лорд, — вы можете оставить мне свой адрес. Я очень обязан моему другу, сэру Роберту; и хотя сейчас я не хотел бы давать никаких обещаний, кто знает… Да! Эта леди в фаэтоне. Она имеет к вам какое-то отношение?

— Это моя жена, Ваша светлость.

— Как жаль, что вы заставили ее дожидаться снаружи! Вы должны были привести ее сюда с собой.