Жена для виконта-отступника (СИ)

Закрепив боковую прядь жемчужной шпилькой, я остановилась. Многие с нетерпением ждали смерти Беренгарии, о чем шепотом говорили на тайных собраниях. Но хотела ли этого я? В детстве Андри как-то спросил у Эбигейл, почему король никогда не присутствует на похоронах даже, если это кто-то из его близких родственников.

— Потому что, увидев его на церемонии, поданные могут подумать и о смерти короля, — ответила тетка. — А это считается государственной изменой.

Я не собиралась занимать чью-либо сторону и тем более ввязываться в политические игры, но если Инилея получит корону, от моего отношения к ней зависит не только мое будущее, но и Ричарда с Анной. Я вздохнула. Что ж, по крайней мере, принцесса не нуждается в дешевой лести и пока ничего от нас не требует. Пока. Я закрепила вторую прядь и слабо улыбнулась собственному отражению. Ничего еще не случилось, Лиз, а неприятности следует переживать по мере их поступления.

Инилея ждала меня в малой гостиной. Это была небольшая комната в боковом крыле, отделенная от остальных длинным коридором. Эркерное окно выходило в облетевший сад. На резном столике стоял чайный сервис из потрясающей красоты фарфора. Выписанные золотом вензеля сплетались в причудливый узор, наползали друг на друга и издалека напоминали цветы.

— Он принадлежал моей матушке, — улыбнулась Инилея, увидев, как я разглядывая чашку. — Восхитительная работа, не так ли?

Солнечный свет играл на ее золотистом платье, расшитым по корсажу шелком и жемчугом. По забавному стечению обстоятельств мы с ней в этот день выбрали одну и ту же прическу.

— Вам повезло, что удалось сохранить его.

Насколько мне известно, после смерти жены король Ортанар приложил немало усилий, чтобы уничтожить любое напоминание о впавшей немилость супруге. Говорят, он даже приказал сжечь все ее портреты.

— Вы удивитесь, узнав, как он достался мне. Его отдала мне сестра, — взгляд Инилеи затуманился воспоминаниями. — В те дни, когда мы еще были близки.

— Быть может, не все еще потеряно.

Из того, что рассказал мне Ричард и того, что знала я сама, в такой исход верилось слабо, но я решила следовать правилам хорошего тона.

— Нам не дано предвидеть будущее, — Инилея посмотрела на меня своими пронзительно-зелеными глазами, — но в наших силах повлиять на него. Возможно, я стану примирюсь с сестрой или стану королевой, а, может, как моя мать, сложу голову на эшафоте. — Она произнесла это столь буднично, будто речь шла о погоде за окном. — И все же, — Инилея грациозно долила нам обоим чая, — я более рассчитываю на первый вариант. — Она улыбнулась краешками губ. — Ричард говорил мне, вы жили при дворе?

— Да, и довольно долгое время. Но с приходом вашей сестры оставаться там стало опасно.

Инилея отпила чая, затем понимающе кивнула. Мы обе замолчали. За окном по-прежнему барабанил дождь, в камине потрескивали дрова. Мне стоило немалых усилий отвести от нее изучающий взгляд — вряд ли принцессе бы это понравилось. И все же, думала я, размешивая сахар и наблюдая, как растворяются крупинки, она вряд ли позвала меня, чтобы поговорить о прошлом или рассказать о себе.

— Что вы думаете о Ее Величестве, леди Стенсбери?

Ее вопрос меня не удивил. Я ожидала чего-то подобного.

— А что вы хотите услышать?

Сахар растворился, но пить уже не хотелось.

— Правду, — Инилея пожала плечами. Она глядела пристально, но без враждебности, хотя и с некоторым напряжением.

В горле пересохло, и я все же сделала глоток. Врать не имело смысла.

— Я в первую очередь думаю не о монархах, а о собственной безопасности и безопасности своих близких. Гонения на иноверцев принесли стране немало горя, но мятеж обратится еще большими бедами.

Возможно, Инилея рассчитывала на какой-то другой ответ, быть может, ожидала услышать в свой адрес лесть, но сказанное мной, определенно, пришлось ей по душе.

— Ричард не солгал на ваш счет, — она подперла кулачком острый подбородок и задумчиво склонила голову. — Впрочем, он всегда хорошо разбирался в людях. И в женщинах, в частности.

— Полагаю, я могу счесть это комплиментом, Ваша Милость?

Слова принцессы не вызвали ревности. От нее исходил странный магнетизм, она флиртовала, но без вульгарности, хотя, без сомнения, наслаждалась обращенными на нее взглядами. Роберт, как я уже поняла, входил в число ее фаворитов, было видно, что ему Инилея благоволит больше остальных. Впрочем, даже его она не подпускала ближе, чем считала разумным. Надо сказать, весьма дальновидно и по-королевски.

— Вы кажетесь мне интересной и разумной женщиной.

Я улыбнулась.

— Как и вы мне.

Инилея посерьезнела.

— Поддержите ли вы меня, если Создателям будет угодно будет сделать меня королевой?

И этот вопрос тоже не стал сюрпризом. Разумеется, она должна была прощупать почву и, честно говоря, на ее месте, я бы поступила так же.

— Я почти ничего о вас не знаю, но знаю, что мой муж хорошо разбирается в людях, и не стал бы оказывать поддержку дурному человеку. А, значит, и у меня нет причин быть против.