Жена для злого Санты

После совместной ванны Морозовский ушел. Не стал докучать своим присутствием, за что Лиза мысленно поблагодарила его. Ей хотелось побыть одной, подумать да хоть просто отдохнуть. Тогда же устроилась на широком подоконнике с чашкой горячего какао, кое вместе с поздним завтраком принес Гурчик. Лиза смотрела в окно, любовалась снежным пейзажем, а параллельно осознавала, в какую на самом деле влипла передрягу. Она ведь наследница, дочь королевы, выходит, ей в скором времени на плечи рухнет всей своей массой груз ответственности, к тому же, вокруг засели недоброжелатели. Тот же Генри, он хочет править сам, сейчас правит его брат, она же — важный атрибут власти, не более.

Глава 7

— Что с тобой происходит? — Генри не узнавал Лизу.

Третьи сутки она сама на себя не похожа. Совсем сникла, из комнаты почти не выходит, вчера Генри хотел побыть с ней, но Лиза не отреагировала ни на поцелуи, ни на ласки. Но что еще удивительно, цвет кожи девушки тоже изменился, стал отдавать голубизной, как и температура тела упала.

— Ничего, — равнодушно перекатывала вилкой горошины из одной стороны тарелки в другую.

— Лиза, я как бы не слепой. Ты охладела… ко всему. Даже Каланча снова загрустила, игрушки начала с себя сбрасывать, метает их в несчастных лепреконов.

— Я, кажется, наелась, — поднялась со стула и хотела уйти, но Генри вскочил следом.

— Все, хватит, — взял ее за руку. — Идем.

— Куда? — уставилась на него.

— Сейчас узнаешь, — и свистнул, — Клара!

Лепреконша сейчас же возникла перед хозяином.

— Чего изволите?

— Тащи жилет для Лизы.

— Сию секунду! — и испарилась

Она вернулась действительно через секунду с теплым жилетом в руках. Морозовский взял у нее тот и помог одеться жене.

— Что ты задумал? У меня нет желания идти на улицу, — Лиза сложила руки на груди.

— Сейчас узнаешь. Тебе понравится.

Генри силой вытянул ее на улицу, после чего подошел к фонтану, стукнул пяткой о борт.

— Скотина рогатая! Отомри!

И послышался треск. Олень мотнул головой, затем спрыгнул с постамента. Гордое животное выпятило грудь вперед, окинуло взором левого глаза Лизу, хотело было прикусить ее за край жилета, но получило по белому носу.

Генри же посмотрел на Лизу:

— Мне нужна твоя помощь.

— В чем?

— Растопи снег вон там, — указал на огромнейший сугроб недалеко от обрыва.

— Зачем?

— Лиза, — аж зубами заскрипел.

Тогда она подошла к сугробу, но, увы, сила внутри не шелохнулась даже. Генри на все это уныние смотрел, смотрел, в итоге оказался около жены и с силой шлепнул ее по заду, отчего та взвизгнула.

— Совсем спятил?! — принялась растирать больное место.

— Попробуй теперь, — указал на сугроб.

Олень все это время с любопытством наблюдал за парочкой.

Злость разбудила магию, и вокруг Лизы начала подниматься температура. Генри же поспешил отойти. Не прошло и минуты, как снег обратился водой, после настала очередь Морозовского. И вот, перед Лизой возникли ледяные сани. Лепреконы тотчас подсуетились, организовали упряжь, а скамью в санях накрыли толстой шкурой.

— Скотина, — Генри обратился к оленю, — твой выход.

И олень без особого желания поплелся запрягаться.

— Я же обещал тебе показать Снежную долину, — Морозовский взял Лизу за руку, подвел к саням.

Наконец-то карие глаза зажглись, улыбка появилась на лице. Лиза с радостью забралась внутрь, уселась поудобнее. А Генри сел рядом.

— Только держись крепче, летать ты еще не научилась, — подмигнул жене.

— В смысле?

— Пошел! — крикнул оленю, а тот так подозрительно склонился к земле, приготовился, Лиза же машинально вжала голову в шею, зажмурилась.

Вдруг произошел резкий толчок, и сани сорвались с места. Когда девушка открыла глаза, так и ахнула. Они летели на высоте птичьего полета. Под ними белели снежные поля, леса, по бокам возвышались скалы, ветер завывал. Маленькой точкой виднелась деревенька лепреконов внизу.

— Нравится? — Генри посмотрел на Лизу.

— Это… это просто вау… Но я дико боюсь высоты, — вцепилась в его руку.

— Да? — и закусил губу. — Дико, говоришь?

— Ты чего задумал? — прочитала нечто недоброе во взгляде супруга.

— Я же злой, — подмигнул ей и натянул вожжи.

— Генри! — только и успела вскрикнуть, как сани совершили мертвую петлю.

Спустя пару часов, на землю опустились сумерки, и Лиза увидела то, что видела разве что во снах или по телевизору. Северное сияние!

— Обалдеть, — даже вперед подалась, а Генри поспешил обхватить ее за талию на всякий случай.

— Это твой мир, Лиза, — произнес с печальной улыбкой.

— Спасибо, — перевела на него восторженный взгляд. — За прогулку. Но не за мертвую петлю.

— Поцелуй меня, — коснулся порозовевшей от мороза щеки.

И Лиза поцеловала. Чувственно, смело и в то же время нежно.

— Ты останешься сегодня со мной? — а синие глаза засияли, но неярко.

— А ты этого хочешь?

— Конечно, хочу, — потом помолчал немного и добавил, — я люблю тебя.

— Любишь? — но в голосе ее Генри не услышал радости, скорее голос пропитался грустью. — Дочь королевы, виновницы всех твоих бед?

— Да.