Жена для злого Санты

— Меня приставил к Генри Совет, Лиза, — решился уж всю правду выдать. — Приставили в надежде, что я убью его. Но я не смог. И много лет потратил на то, чтобы уболтать этого дурня не лезть на рожон. А потом предложил вариант вернуть тебя.

— Так, это была твоя идея?

— Ну, можно сказать и так. Все эти годы мы приглядывали за тобой, защищали, помогали. Истратили много кристаллов Мертвых пещер. Но парочку я приберег на всякий случай.

— С ума сойти. Значит, все те странности, — вспомнила неудачный опыт с молодым человеком, хозяина лавки подарков, да и еще множество, казалось бы, незначительных моментов, но так или иначе, странных, — что со мной происходили, ваших рук дело?

— Да. Что до того бедолаги, чуть не лишившегося черенка, это была не моя идея, — поднял ладони вверх, — это Генри. А вот последняя шалость с елочной сосулькой, моя. И мерзавец еще легко отделался.

— И почему мне сейчас хочется убить Генри?

— Хочется или нет, а магии в тебе теперь никакой. Ты беззащитна, Лиза. А это плохо. В мире людей масса опасностей, ты же там останешься совсем одна. С ребенком. Подумай над моими словами. Морозовские со временем угомонятся, однако помогать тебе не перестанут. Ты все равно дочь королевы, а значит, будешь до конца своих дней на попечении Совета и действующего правителя.

— Хорошо, я подумаю, — и отправилась к себе, ошарашенная полученной информацией.

Продолжение от 13.02

Лиза уже не понимала, что чувствует, чего хочет, чего не хочет. В голове и сердце все перепуталось. Генри каждый раз умудряется выбить почву из-под ног, он просто врывается вихрем в ее жизнь, переворачивают душу вверх дном, после чего обязательно наговорит гадостей, затем уносится прочь, гонимый обидами. Ну, сколько можно? А разве ее чувства не важны? Хотя, чего собственно… конечно, не важны. Важен только Морозовский с его задетым достоинством.

Сидеть в четырех стенах совсем не хотелось, потому Лиза быстро оделась и отправилась на улицу, где подошла к фонтану, присела на край широкого бортика.

— Скотина? — глянула на оленя. — Ты меня слышишь?

Вдруг раздался треск, и через минуту перед ней уже стоял олень. Какой же он все-таки красивый, хоть и крайне вредный. Но сейчас животное вело себя вполне дружелюбно.

— Почему твой хозяин такой? — набралась смелости и протянула руку к голове оленя, а тот для начала понюхал, потом взял и ткнулся носом в ладонь. — Он ведь все нервы мне измотал. Берет скотина такая, — потом осеклась, — это я не про тебя, и наматывает на кулак, наматывает. Выходит, не любит, а просто изгаляется, тешит свое ущемленное самолюбие.

— Да просто он полный кретин, — раздался голос в тишине, отчего Лиза чуть не поседела. Так и уставилась на зверя. Так, он еще и разговаривает?

— Согласна, — слетело с губ.

В этот момент рядом с ней закрутился вихрь, из которого мгновением позже вышел Генри:

— Не переживай, Скотина олень смышленый, но разговаривать все ж не умеет.

Тогда бедняжка выдохнула. А Морозовский подошел к ней, сел рядом:

— Почему ты мне не веришь? Я ведь признался тебе во всем. Неужели слова брата кажутся правдивее? Он ведь даже не знает, как все было на самом деле.

— Вот видишь, снова ты про Клауса.

— А как иначе, Лиза? Ты ведь к нему ушла.

— Я ушла за ответами, а ты сразу записал меня в шлюхи, сравнил с Олькен. Я пришла к тебе сказать о ребенке, а ты… и каждый раз, каждый ты пытаешься приплести к разговору Клауса. Может, тебе стоит наконец-то встретиться с ним и поговорить? Почему я должна чувствовать вину из-за того, что вы столько лет в ссоре?

— Ты же снова дала мне понять, что не хочешь быть со мной, что хочешь домой.

— Да, Генри, — поднялась и развернулась к нему лицом. — Хочу. Хочу домой к людям. В мир, где я выросла. Где у меня была спокойная размеренная жизнь.

— К людям? — сразу нахмурился. — Ты что же, мыслишь вернуться обратно?

— Именно так.

— А я? А ребенок? Почему ты решаешь за меня?

— Так, разве тебе нужен ребенок на самом деле? По-моему, ты сам еще как ребенок. Отпусти меня, — взяла его за руку.

— Совсем спятила? — тотчас подсочил. — Никогда, слышишь?! — и грозный вопль прокатился эхом по округе. — Никогда я не позволю тебе уйти с моим ребенком!

— Ах, ну да… Я же совсем забыла, что одна-то могу катиться хоть на все четыре стороны, — не смогла сдержать слез.

— Если я тебе настолько опротивел, то да. Можешь.

На сей раз влечения не возникло, Лизе стало по-настоящему горько. И только она хотела выплеснуть эту горечь, как со стороны моста послышался звон бубенцов.

— А вот и твой защитник пожаловал, — криво усмехнулся Генри.

— Пожаловал в первую очередь твой брат и правитель Артикасты, — скрестила руки на груди.

Сани остановились в паре метров от двоих. Клаус немедленно покинул их и направился к Лизе.

— Какого черта ты вытворяешь? — а нет, сразу подошел к Генри.

— И что же я такого вытворил? Всего-то вернул домой жену.

— Ты ее выкрал, придурок! — вот и Клаус потерял самообладание. — Ей сейчас нужен покой и уход, а не твои игры в недокороля!

— А не пошел бы ты куда подальше, олень переросток! Ты приперся на мою территорию! Влез в мою семью!