Жена Дракона

Он ждал этого выступления, этого триумфа (речи длиной в десять минут о проблеме, потерявшей актуальность лет двадцать назад), а она так его подвела. Дракон почему-то сразу решил, что Катя сделала это намеренно. У него побелели губы и потемнел лоб. Как могла она так поступить с ним? Об УЗИ Катя ему сказать не могла: Дракон считал, что ультразвук вредит ребёнку.

– 

Тебе ничего доверить нельзя! – бушевал он. – Ты же знала, как важна для меня эта конференция, и не смогла выполнить элементарную, э-ле-мен-тар-ну-ю, просьбу! И ты собираешься брать на себя ответственность за ребёнка?

– 

Пойми, – увещевала Катя, – я же не специально… я забыла, прости…

– 

Ещё бы ты сделала это специально! Ты безответственная! Ты инфантильная! Ты…

Он ахнул кулаком по столу. Задребезжали чашки. Катя сжалась в комок и отпрянула в угол.

– 

А, может, тебе доставляет удовольствие мое унижение? Может, ты, ничего не добившаяся сама, считаешь хорошей идеей вот так унизить меня?

– 

Перестань, пожалуйста, это же абсурд…

– 

Ответчик, вы поддерживаете ходатайство вашего представителя об экспертизе?

– 

Да… уважаемый суд.

Катя машинально потрогала мочку уха, убрала волосы с лица.

– 

Я не считаю, что кто-то вправе рассуждать о том, как мне воспитывать ребёнка!

– 

Кто был после Петра Первого?

– 

Елизавета?

Таня забилась в угол дивана, как испуганный зверёк: только глазки блестят. На коленях у Дракона большая книга, которую он читает вслух. Танюше неинтересно: куда интереснее двигать игрушечного верблюда по желтому пледу, представляя, что это пески пустыни. Зная, что дочь отвлекается, Дракон задаёт ей вопросы.

– 

Дура! – взрывается Дракон.

– 

Папа, папа, не кричи, не надо!

Танюша в ужасе сжимается в углу, пытаясь отгородиться от отца диванной подушкой. Он вырывает у неё подушку, швыряет на пол и топчет ногами. Девочка плачет. Катя спешит на помощь, но не успевает: расправившись с подушкой, Дракон видит верблюда – смешного верблюда с нелепой плюшевой мордой, подарок Катиных родителей – хватает его за шею и, к ужасу дочери, швыряет в окно.

Таня не плачет, она вопит. Катя, стуча зубами, подлетает к Дракону и, схватив его за локти, шипит, как змея:

– 

Садист! Что ты делаешь? На ребёнке лица нет! Ты хочешь, чтоб она заикалась?! Ты этого добиваешься?

Дракон поводит плечами, чтобы освободиться, но не тут-то было: Катя держит крепко, злость прибавляет ей силы.

– Убери руки! – рычит он и делает попытку освободиться.

– Ты делаешь из ребёнка невротика!

– Да пошла ты…

От неожиданности руки Кати разжимаются: он ещё не позволял себе такого. Но Дракон не останавливается. Он заносит правую руку для удара…

– 

Папа, нет, папочка…