Как будто бы это был сам океан! Сверху человеческому взгляду кажется: просто вода – она и есть вода. Но под этой водой скрывалось глубинное течение, полное сложной загадочной жизни, недоступной поверхностному взгляду. Точно такой же внутренней силой и простотой давно были наполнены отношения Ольги Андреевны с собственным мужем. Теперь, ни ей, ни ему уже не нужно было, как раньше на заре их семейной жизни, никаких выяснений отношений и разгадывания настроений.
Им достаточно было только просто взглянуть в глаза друг друга, как все определялось и становилось на свои положенные случаю места. Один взгляд или вздох объяснял то, что чувствует или хочет сказать другой. Хотя споры и разногласия меж ними происходили частенько. Но они быстро затухали под одним только строгим взором хозяина дома и его твердо сказанным: «Нет! Я так решил!»
У Ольги Андреевны давно сформировался устойчивый взгляд на сложившуюся семейную жизнь. Она уже успела перенести в своей жизни некоторые моральные страдания. И теперь сознательно избегала ненужных для себя возвышенных и бурных эмоций, потрясений и иных трепетных чувств. Тем более, что в ее отношениях с мужем всякие потрясения и эмоциональная напряженность были излишними.
Простота и сдержанность – вот что было главной составляющей, которая теперь навсегда определяла все ее душевные внутренние переживания и чувства, включая восприятие окружающей ее действительности: будь то яркое солнце, освещающее зеленые луга, колышущийся на ветру свежей покосной травой, или дождь, льющийся с ошеломляюще прекрасных и торжественных грозовых небес, или же бредущие по тропинке крестьяне, или же мужики, которые артачились и требовали
Однако, умиротворенное спокойствие их супружеских отношений и приземленное, почти, крестьянское восприятие окружающей действительности, вовсе даже не значили, что ее женская трепетная душа более никогда сладко не замирала при взгляде на окружавшее ее спокойное и удивительное очарование нашей русской природы.
Нет! Где-то глубоко на дне ее сердца таилось могучее подводное течение, полное страстных и бурных эмоций, о существовании которых не подозревала даже она сама. Четкого определения своему спокойному нынешнему и умиротворенному душевному состоянию Ольга Андреевна, находясь в счастливом супружестве, давать, не хотела, считая, что подобные размышления и разговоры на отвлеченные и возвышенные темы совершенно излишни и исключительно вредны для ее повседневной жизни.
Особенно лишние эти разговоры были теперь. Когда на селе наступила жаркая посевная страда. Прежде всего, ей, как и мужу, необходимо было думать о том, какую пользу их хозяйству может принести то, или иное происходящее рядом с ними житейское событие или природное явление.
Именно по этой причине, вчера, при взгляде на Бармасова, подошедшего к ней с докладом о мужиках, нежелающих выходить на господское поле и несделанной из-за этого работе, у Ольги Андреевны, в первую очередь, возникла лишь одна возможная на тот момент практическая мысль, что это плохо для домашнего хозяйства и получения прибыли с будущего урожая. Вся душа ее, сколь ни была она романтична и сострадательна к бедным крестьянам, возмутилась таким положением вещей.
Как так? Да, как они посмели? Бунтовать! Перестать трудиться? Невозможно им этого позволить! Сделать так, чтобы никогда не повторилось подобное!
Какие-либо другие, возвышенные и уж тем более, жалостливые мысли по отношению к бедным крестьянам, и вследствие чего, возможного повышения им жалования просто никак не могли прийти ей в тот момент в голову. Потому что, как ни крути, а сама Ольга Андреевна так прочно и основательно вросла в быт своей семьи, как колесо хорошо смазанной телеги, ровно идущей за своей лошадью. И глубоко спрятанная поэзия ее женской души не беспокоила её: Ольга Андреевна жила в ладу с самой собой, не подозревая, что для настоящего счастья мало размеренного существования, что нужно найти еще что-то для осуществления своей мечты…