Жена государственной важности

– Зачем? Между прочим, теперь моя теща пребывает в твердом убеждении, что это из-за меня болезнь Жени начала прогрессировать, и именно моя неверность ее дочери стала причиной трагедии с нашим сыном.

– Вот же гадина!

– Может, ей так легче? А мне в любом случае все равно. Только как все это объяснить Регине?

– Знаете, а я ведь вас понимаю: мне в жизни приходилось много врать. Я выдумала себе прекрасных родителей, так как не хотела, чтобы все узнали о моем детдомовском прошлом и о том, что моя настоящая мать, напившись в очередной раз, оставила меня на железнодорожной станции Прибытково, а потом не могла вспомнить, где это произошло. Мои выдуманные родители очень меня любили, но жили далеко, поэтому не могли часто навещать… И Регине Савельевне я поначалу врала, но они с Захаром быстро меня раскусили. Они могли выставить меня вон и бросить на волю следователя, который только и мечтал повесить на меня убийство и скоренько передать дело в суд, но Регина Савельевна решила дать мне еще один шанс. Каждый человек заслуживает второго шанса, это я теперь точно знаю. И еще одну вещь я поняла: можно врать кому угодно, кроме тех, кому ты небезразличен! Вы ее любите, и она вас – тоже.

– Откуда вы знаете?

– Оттуда. Я начала понимать, когда она попросила меня перестать наводить о вас справки. А потом, когда вы ворвались в офис, злой как черт, и так орали на нее, Регина Савельевна молчала и не пыталась оправдываться, потому что сознавала свою вину. А ведь вина была не ее, а моя! И меня она не стала ругать, считая, что не должна была просить шпионить за вами… Позвоните ей. Регина Савельевна и сама позвонит, когда решит, что дала вам достаточно времени, чтобы остыть и подумать, но лучше вы сами – она непременно это оценит!

– Хотел бы я иметь такого защитника, – задумчиво произнес Крымов, глядя на Устинью. – Такого, как вы!

– Считайте, что он у вас есть: если мое мнение хоть что-то значит для Регины Савельевны, я обязательно выскажусь в вашу пользу. Расскажите ей все!

– И что произойдет?

– Не знаю, я же не баба Ванга и не умею предсказывать будущее! Но мне почему-то кажется, она поймет.

Михаил встал и снова подошел к окну. Устинья решила, что он хочет, чтобы она ушла, и начала было подниматься со стула, когда услышала:

– Может, пора нам снова поставить чайник, как полагаете?

* * *

– То есть ты хочешь сказать, что покойная Анна Стрельникова – вовсе не та Анна Уварова, чью биографию она изложила мужу при знакомстве? – произнесла Регина, решившись нарушить недоуменное молчание, воцарившееся в ее кабинете после рассказа Дмитрия.

– Ну женщина, конечно, может перекраситься и сделать парочку пластических операций, однако она ни при каких условиях неспособна вырасти на тридцать сантиметров, я прав? – пожал плечами детектив.

– Но что же это получается… Стрельников не в курсе?

– Выходит, нет. Может, ее и проверяли, но сильно не старались, ведь они поженились, когда он еще не занимал столь высокой должности? Да и для того чтобы все выяснить, им пришлось бы проделать тот же путь, что и мне, а для этого нужно иметь веские причины!

Регина задумалась.

– Слушайте, – сказала вдруг Мамочка, – а ведь для того чтобы состряпать такую «легенду», как у Анны Стрельниковой (уж не знаю, кто она на самом деле!), нужны недюжинные ресурсы! Если, конечно, псевдо-Анна тоже не жила в этих, как его…

– Чукалах, – подсказал Носов.

– Вот-вот!

– Только это вряд ли, – добавил он. – Не забывайте, что наша Стрельникова была дамой образованной. Даже если она знала настоящую Анну Уварову, это означает, что они жили в одном селе и имели приблизительно одинаковый уровень жизни и образования – ой, вы даже не представляете себе, как там народ живет! Ну что хотите со мной делайте, но не могла девчонка из глухой провинции, пользуясь тем, что ее предположительная знакомая пропала, приехать в Питер, представившись ее именем, поступить в Педагогический университет, получить прекрасное образование, выучить несколько языков… Да и к чему такие сложности? Кстати, насчет университета: по бумагам выходит, что Анна Уварова действительно там училась, на факультете иностранных языков, вот только есть одна странность: ни один преподаватель ее не помнит. Конечно, многие уже вышли на пенсию, и с ними я не разговаривал, но, судя по году выпуска, некоторые из оставшихся не могли не знать Анну!

– Может, стоит рассказать об этом Стрельникову? – неуверенно спросила у присутствующих Регина.

– Ну, если потребуется эксгумация, его согласие все равно необходимо! – развел руками Дмитрий.

– Зачем эксгумация? – возразила Мамочка. – Мы не можем сравнить ДНК настоящей Анны Уваровой с материалом Стрельниковой, так к чему тревожить покойницу? Пусть себе лежит!

– А что, если проверить ее операции? – выдвинула предложение Регина. – Ну у нее, судя по всему, стоял протез коленного сустава – можно, скажем, по номеру и серии определить производителя и в какой больнице ставили?

– Что это нам даст?