Жена Хана

Качнулась, потираясь бугорком об горячую кожу там, где пульсирует изогнутая, узловатая вена, заставив Хана прогнуться в спине и с диким рыком застонать, впиваясь мне в бедра. От одного вида выгнутой мужской шеи, дергающегося кадыка и искаженного в стоне рта, меня накрывает невыносимым возбуждением, дьявольским азартом. Его контроль у меня в руках и страх испаряется с моим первым стоном, когда я, подавшись вперед, впиваясь в его плечи приподнимаясь насаживаюсь на него снова. Внутри, как кругами расходится сумасшествие. Оно вибрирует в каждой мышце, в каждом нервном окончании внутри. От жесткого трения тело простреливает искрами.

Выбросил руку вперед, сжал мою шею.

— Стоять! — хрипло, срывающимся голосом, тяжело дыша смотрит на меня, не двигаясь, застыв, похожий на камень, на статую, высеченную из камня. Вены пульсируют и капли пота покрыли все его лицо хрустальной сеткой. Его грудная клетка вздымается и опадает с такой скоростью, что кажется он только что бежал несколько километров. Опустил взгляд на мои вздыбленные, твердые соски, на живот и вниз, туда, где его тело вбилось в мое и в этот момент я слегка приподнялась с тихим стоном, опускаясь обратно.

— Бляяяяяядь! — вырвалось у него, глаза закатились, и он больно впился в мои ребра, приподнял и силой насадил на себя, бешено, быстро, грубо, содрогаясь в конвульсиях, выстреливая внутри меня спермой так сильно, что я ощущаю это биение стенками лона и сильную пульсацию каменной плоти внутри. Он настолько огромен, что подергивание вены задевает меня все сильнее и глядя на искаженное в оргазме мужское лицо я чувствую, как мое собственное тело застывает на долю секунды, чтобы вздернуться в самом ослепительно-неожиданном удовольствии, жадно стискивая его член бешено сокращающейся плотью, оглушенная этим диким экстазом, чувствую, как его руки сдавили мои плечи, привлекая к себе, толкаясь внутри, продлевая мою агонию. Он ругается на монгольском хрипло, перебивчиво, стискивая меня до хруста, прижимая к своей груди, впиваясь пальцами в волосы. А меня все еще бьет в экстазе и облегчение…как после сумасшедшей жажды.

Мужские пальцы запутались в моих волосах. Секундное затишье, потом потянул меня назад, спиной на руль, заставляя надавить на сигнал. Всматривается в меня с недоверием, с сомнением, с настороженностью, а я еще вздрагиваю после оргазма и стенки лона легкими спазмами пульсируют вокруг его плоти. Мой взгляд зацепился за его губы. Такие красные, яркие, искусанные им же самим. Они так манят. Сводят с ума. Снова подалась вперед и накрыла его губы своими губами. Горячие, соленые, вкусные. Не отталкивает, но и не отвечает, а я сладостно облизала верхнюю губу, потом нижнюю и чуть приподняв голову посмотрела ему в подернутые пьяной дымкой глаза.

— Если ты зашьешь мне рот я не смогу тебя целовать.

Секунды оцепления и молчания, а потом уголки его губ дернулся вверх и чувственный рот изогнулся в улыбке, пальцы, сжимающие мой затылок, зашевелились, поглаживая кожу и он подтолкнул меня к себе.

— Зато я смогу…этого достаточно.

Спустя время мы снова ехали по трассе…но не домой. Я откинулась на спинку сидения, разморенная, утомленная, расслабленная с уже знакомой саднящей болью между ног.

— Куда мы едем? — спросила тихо, устраиваясь поудобней и подтягивая ноги под себя.

— На встречу со смертью. Ты ведь помолилась, Ангаахай? Попросила у своего Бога об отпущении грехов?

Сказал мрачно и серьезно, и моя расслабленность испарилась в одно мгновение, а глаза резко распахнулись. Только сейчас я обратила внимание, что у него за поясом пистолет.

Нет, я не испугалась. Отвела взгляд от пистолета, подалась вперед и прислонилась лбом к его плечу. Такое сильное, твердое, как камень.

— Зачем мне молиться? Ты не позволишь мне умереть.

По большому телу моего мужа прошла едва заметная волна дрожи, я подняла на него взгляд, но он упрямо смотрел на дорогу. Как я могла считать его страшным? Он же невероятно красив. Каждая черта его лица такая четкая, такая идеальная и…невероятно мужская. Наверное, женщины сходят от него с ума.

— Пока ты рядом я могу молиться только тебе. Никто, кроме тебя, меня не защитит.

Склонила голову обратно на плечо и прикрыла глаза, вдыхая его запах.

— Я хотела, чтоб ты приехал туда за мной.

Руки на руле напряглись и дрожь снова сотрясла его тело.

— Нет ничего страшнее твоего равнодушия. Мне хотелось, чтоб ты меня ненавидел…но не был равнодушным.