Жена ловеласа

Мэгги с упавшим сердцем повернула в замке ключ. Квартира Джереми была абсолютно такой же, какой она ее помнила — впрочем, глупо было бы ожидать перемен. Та же гостиная, где на стене — слишком высоко, на взгляд Мэгги, — висели принадлежавшие Джереми гравюры на охотничью тему. Та же столовая со стульями в стиле чиппендейл и зловещего вида буфетом. Время от времени Джереми сдавал квартиру коллегам из министерства иностранных дел, но они практически не оставляли следов своего присутствия. Сами супруги жили тут только после свадьбы, а потом — лишь короткими наездами между загранкомандировками. Больше всего Мэгги боялась спальни, где стояла кровать, покрытая стеганым ситцевым покрывалом, и гардеробной, где было полно вещей Джереми и ностальгически пахло мылом «Флорис».

Эсмеральда же была как рыба в воде.

— Мы здесь мигом все вычистим и наведем порядок, — заявила она, сжав в объятиях расстроенную Мэгги. И захлопотала вокруг чемоданов, стянула с кресел покрывала, включила повсюду свет и провела пальцем по пыльным поверхностям мебели из красного дерева. Ей была выделена маленькая комнатка за кухней, где она сразу почувствовала себя как дома. Она достала постельное белье, уложила Мэгги в постель с грелкой и принесла на подносе ужин.

Проснувшись от шума пылесоса, Мэгги не сразу поняла, почему окно в комнате расположено не в том месте.

— Где будет спать Золтан? — громко сопя, осведомилась Эсмеральда.

Единственным рациональным решением, которое пришло в голову Мэгги, было переоборудовать столовую.

— Так или иначе, — сказала Эсмеральда, — мы все равно какое-то время не собираемся устраивать званых обедов.

Мэгги подумала — интересно, будет ли она вообще когда-нибудь их устраивать? Она наблюдала, как Эсмеральда ловко разобрала обеденный стол, который так нравился Джереми, а потом помогла отнести его по частям в подвал. В квартиру вернулась жизнь — тарахтела стиральная машина, гудел пылесос, периодически замолкая; запах воска соперничал с запахом любимого отбеливателя Эсмеральды. Мэгги сидела в халате, подобрав под себя ноги, пила чай и мысленно благодарила судьбу за то, что она сейчас не одна.

Вскоре маленькая группка заговорщиков вновь воссоединилась под крышей дома Мэгги. Золтан с Симоной целыми днями осматривали достопримечательности Лондона и возвращались домой по вечерам, накупив сомнительных сувениров. Эсмеральда готовила ужин, и все ели в гостиной, держа тарелки на коленях. Симона смеялась, Золтан поглаживал усы длинным ногтем и вновь оживлял в памяти собравшихся самые волнующие моменты их совместных приключений. Мэгги пристрастилась смотреть по маленькому телевизору футбольные матчи и пить пиво прямо из банки. При этом она вновь и вновь задавалась вопросом: как бы на это среагировал муж?

Примерно через неделю она ощутила смутное беспокойство.

— Знаешь, — предложила она однажды за завтраком Золтану, — неплохо было бы на следующий год отправиться в Будапешт и поквитаться с Илонкой. Иначе наша миссия будет незавершенной.

— Да, — задумчиво ответил венгр. — Интересно, что с ней стало? — Похоже, на самом деле это его не так уж и волновало.

— Что ж… Может, по возвращении в Будапешт ты наведешь кое-какие справки… — раздраженно намекнула Мэгги.

Приближалось Рождество, и вскоре ей предстояло остаться одной. Золтан собирался в Будапешт, Симона — в Рим, Эсмеральда — в Португалию. А Мэгги позвонила сестре в Ледбери.

— Конечно, приезжай! Мы давно тебя ждем, — сказала Сью. Ее слова тонули в собачьем лае и шуме какой-то сельскохозяйственной техники.

Мэгги явилась в Херефорд на новой машине. К большому неудовольствию Золтана, она сменила вместительный «фольксваген» на маленький английский автомобиль с правым рулем. В багажнике лежало кое-что из одежды Джереми — Мэгги надеялась, что его вещи подойдут Джиму, мужу Сью. Они с Эсмеральдой достали их из кладовой вместе с кухонной утварью, привезенной из Вены. По мнению португалки, на холостяцкой кухне Джереми многое оставляло желать лучшего.

Мэгги давно не ездила по сельским дорогам края своего детства, и теперь ее охватило умиротворяющее ощущение возвращения к корням. Она въехала во двор — из окон под соломенной крышей струился свет, делая ночь не такой темной. Две собаки радостно запрыгали перед окнами автомобиля, из дверей выскочили племянницы.

— Ой, какая клевая стрижка! — восхитилась Джанет. У нее самой на голове творилось нечто невообразимое, причем оранжевого цвета. Все бросились целовать и тискать дорогую гостью. Мэгги ощутила небывалый прилив тепла, когда Джим, церемонно раскрыв объятия, прижал ее к своей широкой груди.