Жена ловеласа

Сестра казалась усталой, но вполне счастливой. Она стала немного стройнее, чем раньше, и была одета в старый свитер и джинсы. Увидев ее, Мэгги сразу почувствовала себя глупо в своем тщательно подобранном парижском наряде. Она считалась в их семье образцом успеха — дочь, вышедшая замуж за дипломата и блиставшая в салонах континентальной Европы… По крайней мере мама описывала ее жизнь именно так. Сью занимала второе место: ее муж был солидным, честным и домовитым руководителем отделения местного банка. А сестра занималась домом и садом, растила цыплят, готовила домашним на плите «Ага»[122] и почти никуда не выходила, за исключением местного паба, где изредка встречалась с подругами, или сопровождала Джима на собрания работников банка.

Дом был теплый и уютный, девочки нарядили елку. По радио звучал рождественский гимн. Джим принес Мэгги выпить; кошка забралась к ней на колени и замурлыкала. Девочки уселись с обеих сторон и засыпали ее вопросами. Правда ли, что в период ее пребывания в Вене в посольство приезжал Стинг? В самом ли деле у нее был дворецкий, и был ли он похож на дворецкого из сериала «Вверх и вниз по лестнице»?[123]

Сью принесла индейку, и Джим грубоватым голосом прочел молитву. Мэгги успела забыть, какой вкусной бывает домашняя индейка. От индейки поднимался пар. Джим отрезал для Мэгги кусочек грудки, а Сью положила ей на тарелку брюссельской капусты. Один из псов ткнул ее мокрым носом, Мэгги ласково потрепала его ухо. Они с мужем не заводили собак — Джереми страдал аллергией и на животных. Он даже не мог находиться в доме, где раньше жила собака. Мэгги окинула взглядом собравшуюся за столом семью — и, к своему ужасу, разрыдалась.

— Пожалуйста, не плачьте, тетя Эм, — попросила Дейзи, обнимая ее за плечи.

Мэгги не могла раскрыть им причину своих слез, но плакала она не из-за Джереми.

После ужина Джим откупорил бутылку бренди, девочки пожарили на открытом огне каштаны. Мэгги выбрала свою любимую шоколадную конфету из коробки «Блэк мэджик».

Она привезла сестре из Парижа шелковый шарф от «Гермес», Сью благоговейно складывала и разворачивала его.

— Какой восхитительный шелк! — сказала она.

Джим неловко держал в больших ладонях одежду Джереми.

— Примерь, пожалуйста, не стесняйся, — подбадривала его Мэгги.

И он предстал перед женщинами в костюме в тонкую полоску от какого-то лондонского портного — смущенный и очень красивый.

— Теперь я буду самым шикарным малым в нашем банке, — пошутил Джим, и все засмеялись.

— Тебе, наверное, скучновато с нами, — сказала Сью, когда каштаны были очищены и девочки уже посмотрели подарки.

— Нет, что ты! Ты просто не понимаешь… Я давно мечтала о таком Рождестве. И очень рада, что оказалась сегодня здесь, с вами.

В соседней комнате зазвонил телефон.

— Кто бы это мог быть? — удивился Джим. Мэгги слышала, как он озадаченно говорил с кем-то. — Мэгги, тебя, — позвал он, — из-за границы.

— Boldog karacsonyt! — донесся откуда-то издалека голос Золтана. — С Рождеством! Я лишь хотел сообщить вам, что случайно столкнулся с Илонкой.

Вернувшись в Лондон, Мэгги разыскала коробку из серии «Бумаги Джереми» с самыми ранними записями. Надо было вновь внимательно все изучить, освежить память. Она открыла бутылку сладкого шампанского — прощальный подарок Золтана, а потом одну за другой стала перечитывать записные книжки, пока не уснула.

Первым местом назначения Джереми после женитьбы на Мэгги был Вашингтон, и именно там он начал вести дневник. Год, проведенный в Лондоне, сразу после свадьбы, в дневниках не упоминался. В Вашингтоне Джереми, тогда еще молодому начинающему дипломату, приходилось каждый день ездить на работу из Александрии, оставляя молодую жену в домике, выделенном министерством. Унылость интерьера их довольно скромного жилища в какой-то мере скрашивали немногочисленные, милые сердцу вещи, привезенные из Англии. Мэгги целыми днями копалась в маленьком садике и включала всю бытовую технику в доме. Наконец-то у нее была сушилка, не говоря уже о льдогенераторе и мусородробилке. Она ездила на маленькой «мазде», которая говорила «Нажмите кнопку Д, чтобы ехать, или С, чтобы остановиться». А еще она заходила в огромные торговые центры и часами уныло бродила вдоль бесконечных рядов с футболками, на которых были незнакомые надписи. «С вас девя-ат-надцать девя-аносто девя-ать», — говорила кассирша, сонная молодая негритянка, неторопливо снимая изделие с вешалки и демонстрируя длинные кривые ногти, покрытые серебристым лаком.

Никогда еще Мэгги не чувствовала себя такой несчастной. Конечно, она писала матери восторженные отчеты, которые та еще сильнее приукрашивала, пересказывая подробности подругам из «Женского института». Джереми познакомился с президентом, Мэгги побывала с мужем на приеме по случаю дня рождения королевы, записалась на курсы составления букетов вместе с женами других дипломатов и выиграла первый приз.