Жена моего мужа

– Я уже говорил, что она пришла на взводе – и с опозданием. Потом ее вырвало, но она не хотела, чтобы я шел за ней в ванную. Я понял: ей есть что скрывать. Она захлопнула передо мной дверь, но я успел заметить след у нее на шее.

Я вспомнила пятно на шее Тони.

– Вы имеете в виду засос?

– Засос? – Джо словно взвешивал такую возможность. – Это зависит от того, как понимать слово «засасывать». Слив в ванне тоже засасывает, например.

Я начала терять терпение от его постоянного переспрашивания.

– Откуда у нее взялся тот след?

– А вот это уже по делу, – одобрительно кивнул Джо, будто ученице, которая наконец задала правильный вопрос. – Когда я обвинил Сару в измене, она заявила, что след оставил я. Но она лгала, я этим не занимаюсь. – Он снова начал хлопать по коленям. – Я сказал, что мы поговорим, когда она вымоется, но Сара не позволила набрать ей ванну. Несколько раз назвала меня придурком и извращенцем. Тогда я незаметно прибавил температуру на бойлере – думал ее проучить. Она продолжала орать. Сказала, что нашла себе другого, нормального. Вот тут я вышел из себя. Как я мог позволить ей бросить меня ради другого? Я ее толкнул. Сара была так пьяна, что хватило легкого толчка. Я даже удивился, когда Сара упала прямо в воду.

Последовала пауза – я была в шоке. Джо сидел совершенно невозмутимо.

– И вы не попытались помочь ей подняться?

Он пожал плечами:

– Сара оскорбляла меня, намеревалась от меня уйти, поэтому – нет, я не стал ей помогать. Я ушел в кухню, налил себе чашку чая, вымыл пол, липкий от ее рвоты. Сказал себе, что дам ей полчаса одуматься. Я не хотел ее убивать, только проучить. Когда я вернулся, она смотрела на меня из ванны, вся красно-багровая. Никогда не любил эти цвета. Я позвонил 999 и изложил ту самую версию, которую преподнес и вам. Если бы не ублюдок-сосед и не глупые выдумки Сары, я бы в два счета отмазался.

Я не верила своим ушам: Джо Томас говорил совершенно равнодушно, как и отмечали полицейские.

– Узнав о производственном дефекте бойлеров – это была настоящая удача, – я сообразил, что с правильным адвокатом у меня есть шанс на апелляцию. Признаться, вначале я в вас не очень-то верил и устроил вам проверку. Надо отдать вам должное, Лили, вы с честью ее выдержали.

Больше всего меня поразило в нем отсутствие какого-либо раскаяния.

– Но как же «крот», приславший вам статистику? Кто он? И почему вы не предъявили эти доказательства раньше?

Джо фыркнул:

– Лили, вы что, ничего не поняли? Нет никакого «крота», как нет и статистики по бойлерам. Мне просто очень повезло. Я увидел очерки – газеты как раз начали поднимать эту тему – и сочинил статданные. Никто не докажет, что мой бойлер не был неисправен. – Его лицо сделалось самодовольным. – В тюремной библиотеке есть очень полезные пособия по водопроводным трубам, и не только.

У меня не было слов. Джо, по его собственному признанию, все-таки убийца! «Проверяя» меня своими шифрами, он делал это не затем, чтобы посмотреть, гожусь ли я ему в адвокаты. Он хотел знать, достаточно ли я наивна, чтобы ему поверить. Он обвел меня вокруг пальца, напирая на свою идиосинкразию. Неужели он уже тогда знал о Дэниэле? Меня бы это не удивило.

Неудивительно, что в суде он отказался от компенсации, желая только «восстановить справедливость»: это был очередной трюк, чтобы одурачить присяжных, как он одурачил меня.

– Поедемте со мной во Францию, – вдруг сказал Джо. – Я знаю, вы несчастливы. Из нас получится прекрасный дуэт. Вы умны, зарабатываете на жизнь, вытаскивая людей из тюрьмы… Это настоящее мастерство.

Никакого мастерства у меня нет. Я позволила фактам воздействовать на меня, потому что видела в Джо Дэниэла. Я заставила свой разум принять факты, какими бы необоснованными они ни были, и превратить их в истину.

– Вы меня понимаете. – Джо взял меня за руку.

Мне хотелось выдернуть ее – и в то же время сидеть так вечно. Крепкая у него хватка. Что в ней таится – угроза или ободрение? Я уже не знаю. С упавшим сердцем я поняла: все, что я знаю об этом человеке, ложь.

– Лили…

Я выбежала из ресторана и бегом помчалась по улице. Домой. Мимо запертой двери в седьмую квартиру. Я едва успела добежать до ванной, как меня вырвало. Я не обращала внимания, когда Эд стучал в дверь и спрашивал, все ли со мной «в порядке».

Прошло четыре недели, а меня по-прежнему тошнит. И на случай каких-либо сомнений передо мной лежит доказательство, предоставленное купленным в аптеке длинным тонким пакетиком.

Я беременна.

Часть вторая. Двенадцать лет спустя

Голова по-прежнему раскалывается.

Когда я поднимаю левую руку (которая слушается), чтобы потрогать голову, под пальцами ощущается что-то липкое.

Кровь.

Перед глазами все расплывается.

Однако я различаю что-то за углом. Что это?

Туфля.

Красная туфля.

Полицейская сирена.