Жена на четверых (СИ)

Он неуверенно кивнул, и я спрятала лицо у него на груди. Было чуточку стыдно.

Наконец мы остановились у какой-то двери, неприметной, как и все остальные, и муж отпустил меня, легонько подтолкнув вперёд. Следующие пять минут я недоуменно рассматривала комнату, в которой не было ничего. Возможно, раньше помещение для примерки и выглядело так, что дух захватывало, но сейчас оно было совершенно пустым. Даже с потолка исчезли плафоны или люстры, смотря что тут раньше было. Святящиеся огоньки смотрелись одиноко на фоне изображённого предрассветного неба. Небольшой пуфик, отражаясь в зеркальной стене, выглядел нелепым, и лишь пушистый ворс ковра хоть как-то смягчал представление об осторожности хозяина магазина.

— Юки перестарался, — тихо пробормотал Атсуши.

Кажется, его всё-таки отпустило.

— Тем, что оставил только пуфик? — полюбопытствовала я, разуваясь и с удовольствием ступая ногами по ковру.

— Тем, что снял плафоны. — Показалось или в голосе мужа скользнуло раздражение? — То, что я не удержал вторую форму, ещё не означает, что с магией тоже будут проблемы!

— Я больше не буду плакать! — испуганно вскрикнула я.

Зря напомнила. Взгляд мужа потяжелел, он резко отвернулся от меня и пополз в сторону зеркала. Пришлось идти за ним, благоразумно помалкивая. На пуфике обнаружилась лента с цифрами, чистый листок бумаги и вполне привычная ручка. А вот следующие слова мужа выбили из колеи.

— Раздевайся.

И сказано это было таким тоном, что я не подумала противиться. Молча стянула кофту.

— З-зачем? — спохватилась, оставшись в одном лифе.

— Затем, что ты наша жена, — впервые за все время нагаасур улыбнулся. — И одежда на тебе должна сидеть идеально.

— Прям до миллиметра? — не поверила я. Сдаётся мне, кто-то просто хочет меня полапать, прикрыв это благим предлогом.

— Это же целый миллиметр! — наигранно возмутился нагаасур, у которого стремительно повышалось настроение. От неконтролируемого приступа не осталось и следа.

М-мужчина!

Прикрыла глаза, глубоко дыша. Я не против избавиться от стеснительности в отношении мужей, но как же быстро все происходит! А может это не очередное соблазнение вовсе? Мне же все равно раздеваться, чтобы примерить одежду, и ширмы тут никакой нет. Не сказала бы, что эта мысль придала мне уверенности, но в одном белья я всё-таки осталась.

У мужа даже взгляд не изменился. Он осмотрел меня с ног до головы и поджал губы. Стало обидно. Во время совместного купания, да и в храме нагаасура все устраивало, а тут смотрит как покупатель дойной коровы и в уме прибыль подсчитывает.

— Никуда не пойдёт, — вздохнул он.

Обхватила себя руками и приготовилась «выслушать» мужа. На языке уже вертелось крепкое словцо недостойное жрицы.

— В таком белье мужа соблазнять нельзя.

— Что? — в шоке выдохнула я. Слов не находилось. — Да вы… вы… вы сами мне его дали!

— Дали, — покорно согласился он. — Только эта ткань как оказалось не пригодна для купания в реке и магической сушке.

Я возмущённо засопела, а этот нелюдь чешуйчатый мне подмигнул.

То есть он специально, да? Вывел меня из себя нелестным высказыванием и тем самым заставил позабыть о смущении. Где моё терпение, отточенное за годы практики? Где невозмутимость?!

Возмущённо посмотрела на мужа.

— У тебя слишком заниженная самооценка для нашего мира, — посетовал нагаасур, у которого по жизни нет ни с чем проблем.

Нет совести — нет проблем. Идеально устроился.

На самом деле со снятием мерок я могла справиться и одна. Нам с сёстрами не раз приходилось заниматься этим. Но ленту мне в руки не доверили. Лицо у Атсуши стало сосредоточенным и невозмутимым, он совершенно не показывал своего желания, словно молодая жена его не интересует вовсе. Только руки предательски подрагивали, когда он меня касался. Я же, кажется, сходила с ума.

Прикосновения нежные, осторожные. Измерительная лента скользит по плечам, рукам, груди, касается живота, и я вовсе замираю от восторга. Умом я понимаю, что Атсуши всего лишь снимает мерки, но ощущения такие словно тело ласкает атласный шёлк. И каждая клеточка отзывается, вспыхивает и начинает гореть. Муж опускается, чтобы измерить бедра, а я чувствую его дыхание у себя на животе и начинаю дрожать. Возбуждение контролировать невозможно, оно сметает все разумные доводы и мозг отказывается генерировать новые идеи, как бы говоря, что использовать мягкий ковёр в качестве кровати или же облокотиться руками о зеркало неплохая идея. Метка богини чуть нагрелась, помогая сконцентрировать на себе внимание.

Опасность?

Мысль показалась такой неправильной, что тут же отступила на задний план, а вот на передний…

— Скажи, мне кажется или… — я облизала губы и попыталась сглотнуть. Даже не заметила, что во рту пересохло. — Печать рода покалывает. Это нормально?

Атсуши застыл с измерительной лентой в руках и посмотрел вверх. Обвёл взглядом мою вздымающуюся грудь с проступившими сквозь тонкую ткань лифа затвердевшими сосками, встретился со мной глазами и… у него кадык дёрнулся.