Жена на продажу, таверна на сдачу (СИ)

Я целовала его руки, прижимала его ласковые ладони к своей щеке, и млела от интимной и доверительной близости, что установилась между нами.

Мы оказались обнаженными, тесно прижатыми друг к другу, я и не заметила как.

Кожа моя пылала, словно я была охвачена жаром.

А прикосновения эльфа, светлого лунного призрака, были нежны и прохладны, словно ночной тонкий свет. И эта прохлада, остужающая мою горящую грудь, была слаще всего.

Ладони эльфа скользили по моему телу, обводили округлость живота, ласкали груди.

Поцелуи расцветали на моей коже, от губ и ниже, спускаясь огненными цветами по шее, по груди, по подрагивающему животу.

Каждое касание Феланора было исполнено такой нежности, на которую люди не способны, и такой магической, невероятной страсти, что я выгибалась дугой и еле сдерживала стон, погибая от наслаждения.

В голове моей крутились какие-то серые, грязны картинки. Воспоминания Адели о ласках мужа.

Но я уверенно прогоняла их прочь, потому что эта грязная, тяжелая и душная возня не имела ничего общего с той лаской и нежностью, что мы дарили сейчас с Феланором друг другу.

Он прижимался лицом к моей груди, с удовольствием вдыхая мой запах — запах горячего молодого тела, сладкой корицы и свежего хлеба.

От него пахло весенним лесом после дождя. Остро, будоражаще.

И я с удовольствием целовала его в шею, ластясь к нему, чувствуя, как тяжелеет и напрягается его тело, прижимающееся ко мне.

Мы, наверное, слишком долго делали вид, что безразличны друг другу.

А теперь вдруг перестали притворяться и стремились как можно скорее утолить терзающий нас голод.

Эльф с неожиданной властностью раздвинул мои колени и опустился на меня.

Это было очень волнующе и приятно. Словно теплый летний ливень обрушился на меня, обняв своим свежим запахом и лаской.

Феланор устроился меж моих разведенных ног и снова припал поцелуем к моим губам. Он словно хотел отведать на вкус мое возбужденное дыхание в тот миг, когда будет брать меня.

В первый раз. В самый сладкий и самый волнующий миг. В момент первого проникновения.

Я даже вскрикнула от неожиданности, ощутив себя под мужчиной, распятой и беспомощной.

Всецело в его власти.

Обнаженной и покоренной.

Он овладел мной. И в его власти было что-то невероятное, что-то первобытное, древнее и таинственное, как этот мир.

Словно сама любовь коснулась моей души.

Страсть была обжигающей и легкой, как язык пламени. Тело мужчины, прижимающееся ко мне, было то тяжелым и томным, то почти невесомым и сильным, как тугой лук.

Эльф гибко и мягко двигался, ласкаясь ко мне всей кожей, осыпая поцелуями мои дрожащие губы.

Я стонала, то и дело срываясь на крик. И в голосе моем слышалось изумление, потому что такого чистого и жгучего наслаждения я не испытывала никогда.

Я обнимала Феланора, проводила ногтями красные полосы на его коже, утыкалась мокрым лбом в его плечо, считая мгновения наслаждения. А мне казалось, что все мои нервы пронзают острые иглы удовольствия. Звездный свет оседает блестящей пылью.

И я растворяюсь, сгораю без остатка в горячих поцелуях, в ласках, в нескромных касаниях.

В его обладании.

В его любви.

В его нежности.

В его любовании моим телом.

В каждом прикосновении.

Глава 10. Катарина

Позже мы лежали, крепко обнявшись, и отдыхали после любви. А воздух холодил наши разгоряченные тела.

— Как же можно было уйти от тебя! — невольно сказала я.

Я просто утопала в его ласке, в его бесконечном внимании.

Казалось, я в них расплавилась, как металл в горниле. И эльф лепит новую меня, словно из кусочка покорного душистого воска.

Феланор улыбнулся.

Впервые при упоминании его горького прошлого он не хмурился, горько и холодно, а улыбался.

— Наверное, — приглаживая мои волосы и любуясь моим разгоряченным лицом, — ей было нужно что-то другое. Не я.

— Но что же? — удивленно воскликнула я.

— Разрешение попасть в Белый Город? — пожал плечами эльф.

— Разрешение? — удивилась я. — Но разве туда попадают не все, кто желает? Даже старый Якобс там был, на ярмарке!

Адель когда-то давно тоже там бывала.

Еще до замужества. Вероятно, в детстве?

И ее в Белом Городе восхитило все.

И многочисленные мосты над рекой, которыми город был сшит точно самыми прочными нитками.

И мозаичная мостовая, блещущая под ногами, словно узорчатая шкура огромной змеи.

Вечером зажигались фонари, с белым, голубоватым или оранжевым светом, вокруг деревьев плясами ночные бабочки.

Публика прогуливалась парочками по набережной, дул ветер, приносящий запах реки.

И чувство неизведанного, таинственного и сказочного накрывал с головой.

Место, где хотелось жить. Где все беды и проблемы казались решаемы. Да они просто оставались за воротами города, и больше были не властны над тобой!

Небольшие, но очень красивые дома по обеим сторонам моста. Казалось, люди вели в них неторопливый, праздный образ жизни. Только и было дела, что нарядиться в лучшую одежду, привязать к поясу кошелек побольше и пойти гулять, соря золотом налево и направо.

В воспоминаниях Адели сохранился и поход то ли в лавку, то ли в таверну Белого Города.

Гора сладостей и самых вкусных яств, и невероятно дешево.