Жена на сдачу, или Ведьма под залог

– О чем? – котяра дал заднюю, в предчувствии скорой расправы прижав уши плотнее к безумно наглой голове.

– О тапочках, – еще более умилительно прошептала я, вспомнив и пыль, и крепкое днище шкафа, и добрых соседей.

– Никак нет, – икнул кот, но я по глазам видела – врет, зараза!

Жгут нетерпеливо покачнулся. Кот, скользя лапами по гладкому паркету, черным шариком закатился под кровать и уже оттуда оправдывался:

– Дарлочка, миленькая, зато ты проснулась!

В ответ от души шлепнула паркет.

– Дарлочка, миленькая, нам надо с первыми лучами к Аброське попасть!

Шлеп!

– Дарло-о-очка! Я виноват, винова-а-ат! – в ужасе завыл кот.

Зеркало не выдержало и с громким звоном мелкими кусочками осыпалось на пол.

– То-то же! – смилостивилась я, напрочь игнорируя восемь, нет, девять новых проклятий от соседей.

«А что я поделаю? Звукоизоляции здесь никакой! А зеркало все равно выбросить хотела!»

Виноватый проходимец в знак примирения притащил тапочки, и мы нога в лапу отправились за кефирчиком.

– Дарлочка, – мурлыкал пушистик, прихлебывая вкусный домашний кефир от Пилао. – А ты правда хочешь свое бюро открыть?

Правда ли я хочу? Нет! Неправда! Я жажду этого всеми фибрами души еще с того момента, когда впервые выполнила мелкий заказ – нашла пропавшую собаку.

В те времена Аброська не брезговал ничем. Сам искал пропавших людей, а мне поручал все остальное. Первое время приходилось тяжело – почему-то заказов было очень много. Кому пропавшую драгоценность найти, кому – кошку загулявшую. Некоторые просили степень родства определить.

Такие просьбы я всегда регистрировала в свою, специально предназначенную для этого тетрадочку. А в тот огромный талмуд, временами, вписывалась совсем другая информация. За это мне платили в обход официальной кассы. Поэтому довольно быстро я накопила на собственный трехэтажный домик. Зачем такой большой? Тяга у меня ко всему большому просто!

Но и с тех пор я просто ненавижу вставать рано! Теперь я специализируюсь только на поиске жутко дорогих драгоценностей и не менее дорогих людей.

Разрослось бюро. Аброська, шустрый малый, кого обманом, как и меня, а кого и сладкими речами заманивал к себе под крылышко. Так и получалось. Одна половина работниц, а работали у нас только ведьмочки, жутко недолюбливала вторую половину – любовниц Аброськи. Ежедневно между соперницами проводились такие масштабные войны, что иногда я не понимала, чем вообще, собственно говоря, мы все вместе занимаемся.

– Правда хочу, – призналась я. – Только отпустит ли Аброська? Год назад он хитрость использовал. А сейчас что?

– Тогда меня с тобой просто не было, – фыркнуло неунывающее котятко.

И правда. Шафик нашелся спустя месяц после того, как я подписала магический контракт. Он словно из ниоткуда вдруг плюхнулся на меня в плетеной корзинке.

Я думала, что в тот день точно приобрету хроническое заикание.

Чуть позже Шафик признался, что чуть не умер от страха тогда. Подумал, что перед ним неизвестного вида чудовище нависло. А я просто косметические процедуры проводила! Ведь маска из морской глины – это не то, о чем ты можешь помнить, когда на тебе висит орущее животное. Корзинка-то в полете смогла сменить траекторию, а черное чудо – нет. Так и кричали мы тогда в два голоса. Я на своем, ведьминском, а он на своем – кошачье-человеческом.

И только когда мне удалось отцепить от себя сие чудо, оно соизволило промяукать:

– Шафик, шафик сими!

И нет, это не заклинание колдовское! Просто до кучи мы оба запутались в шарфике, заботливо уложенном в корзинку, но ни за что не желающем расставаться с хозяином. Так и назвала я его Шафиком. В честь, так сказать!

– Может, оно и правильно, – задумчиво изрек фамильяр. – Только Аброська конкуренции ни за что не допустит.

Что верно, то верно. Но, если хорошенько подумать, решение и этой проблемы отыщется.

– Пойдем, чудо мое, – вздохнула я, протерев лицо влажной тряпочкой на время легкого завтрака. – Ополоснемся, да на работу.

Водные процедуры принимали молча. Одевалась я тоже молча. У меня дрожали руки и отнялся язык от переживаний, а Шафик задумчиво в миллиардный раз перечитывал старый контракт.

– Да не появилось там ничего нового! – нервно дернула пергамент за краешек, но он не порвался, несмотря на все старания Шафика.

Если уж совсем честно признаваться, а не видимость создавать, то я и жгла этот проклятый контракт, и топила, даже закопала его однажды вместе с покойником. Но ровно через три часа после начала любой экзекуции он возвращался на место. И каждый раз самым неожиданным путем.

Однажды его вообще принес официант в местном ресторане. Вот стыдоба была! Аброська, змей чешуйчатый, специально зачаровал его с некой издевкой – для посторонних в нем каждый раз прописывался новый постыдный секрет. Так вот, в тот ресторан я больше не хожу. Теперь там все знают, что я однажды муляж груди себе в расшитый красными муравьями бюстгальтер засовывала. И не учел этот проклятый пергамент, что это вообще-то целых два секрета! Так местные жужалицы потом потешались!

– Дарлусик, зато теперь он точно не обманет.