Жена навеки (...и смерть не разлучит нас)

Вдруг новая мысль ударила ее. Разве ей самой не о ком беспокоиться? Где сейчас Нолгар, Далран, Лесс? Кто накормит их? Живы ли они вообще? Память о позорном, несправедливом суде вновь промелькнула яркой, раздражающей вспышкой. Эрени вспомнила слова Тибальда о ее семье. Так оболгать, назвать пособниками хевья. И после такого он надеется купить ее тарелкой супа?!

Ярость к Тибальду, приугасшая было после его деликатности за столом, разгорелась с новой силой. Когда Диктатор вошел в спальню с расслабленной улыбкой на лице, во взгляде Эрени читалось безудержное желание расцарапать ему лицо.

— Ты опять проголодалась, возлюбленная супруга? Мне казалось, после ужина ты уже не хочешь помножить меня на ноль.

— Кем ты меня считаешь? Думаешь, из-за миски похлебки я забуду, как ты обошелся с моей семьей?!

Тибальд встал напротив нее, глядя в глаза сверху вниз.

— Я вытащил твою семью из темницы и отправил домой, где они в безопасности и комфорте. Как и ты. Все вы сейчас могли сидеть в подземелье. Жалеешь, что этого не случилось?

— Ты оболгал нас! Ты прекрасно знаешь, что мы непричастны к налету на дом Лимара!

— Факты говорят против, Эрени. Я — Диктатор. Правитель военного времени. Я отвечаю за безопасность всего города. Подумай, в каком я положении. Да, я не хочу причинять лишние неудобства твоей семье. Я считаю, что виновны лишь Нолгар и его жена. Но не знаю этого доподлинно. Поэтому я выбрал среднее решение. Не причинять вам вреда, но отрезать от внешнего мира. На случай, если вы все же причастны к заговору налетчиков. А тебя я взял под личный контроль — потому что питаю слабость к тебе. Ты знаешь об этом. И сейчас хочу получить то, что мне причитается за мое снисхождение… к тебе и твоим родственникам.

Он поднял руку и сжал ее плечо. Эрени вывернулась и отскочила назад.

— Нолгар невиновен! Я была с ним в доме Лимара. Он был сражен. Мой дед не лицедей, он не мог так притворяться! И Лесс тоже невиновна. Я общалась с ней почти два месяца. Знала бы, если бы она замыслила злодеяние.

Тибальд криво усмехнулся, оставаясь на месте, не делая ни шагу к Эрени. Обманчивая неподвижность.

— Если ты столь проницательна, что от тебя не утаить злого умысла, то варианта два. Либо ты знала — и сейчас покрываешь деда и его жену. Либо они и впрямь невиновны. Но тогда им надо явиться в Базилику для разбирательства. Почему они бежали, Эрени? Почему не предстали перед Советом Лудара, не объявили о своей невиновности?

На глазах у девушки промелькнули слезы.

— Обстоятельства… так сложились.

— Обстоятельства? Может быть. А может и нет. Факты бесспорны и неумолимы, Эрени. Я действую в интересах города. И делаю что могу, чтобы защитить тебя.

Он наконец сделал к ней шаг. Эрени вздрогнула, отступила еще… и уперлась спиной в стену. Тибальд оказался совсем рядом, провел рукой по ее щеке, стирая слезы. Девушка больше не сопротивлялась. Лишь обреченно прошептала:

— Далран… он ведь точно ни в чем невиновен. Но его похитили. Брат и Керели с ума сходят. Где он сейчас… Кто его накормит? Жив ли он?

— Эрени… Далран с вашим дедом. Кем бы ни был Нолгар, о своем внуке он позаботится. С мальчиком все будет хорошо. Я отдал распоряжение, чтобы о нем позаботились в первую очередь, если выследят Нолгара и хевья. Не тревожься о нем. У тебя и без того был слишком тревожный день… и прошлая ночь. Я хочу, чтобы грядущей ночью ты расслабилась…

Он вновь провел ладонью по ее щеке. Изумрудные глаза девушки вновь полыхнули гневным пламенем.

— Я расслабилась? Или ты? Не притворяйся, что заботишься обо мне! Ты просто хочешь наконец получить свое.

Тибальд насмешливо склонил голову.

— Не буду притворяться. Я и впрямь хочу получить удовольствие с тобой. Больше всего сейчас жажду именно этого… Когда ты так близко… — он понизил голос до ласкающего, соблазняющего шепота. — Я не могу думать ни о чем другом, Эрени. Но хочу, чтобы эта ночь стала удовольствием и для тебя. Потому мне не все равно, что ты встревожена. Я хочу сделать для твоих близких, что в моих силах. Отблагодари же меня, Эрени. Так ты позаботишься о них лучше всего.

Девушка сжалась в комок. Вот он и сказал ей прямо. Плати. Тибальд назначил цену за благополучие ее семьи. Престарелого отца, матери, брата, невестки. Маленького Далрана. Она должна заплатить собой — выхода нет.

Эрени не шелохнулась, когда Тибальд сделал еще полшага и прижал ее к стене своим телом. Его ладонь гладила ее лицо, шею, незаметно сползала к груди. Вторая рука скользнула в распущенные волосы. Плати — отзывался в ней каждый его жест, каждая ласка.

А глубоко изнутри поднималась горячая волна, которую ничто не могло остановить. Ни тревога за родных. Ни осознание, что она — цена их спасения. Ни смутное чувство, что Тибальд играет ею, играет ими всеми. Странная, непостижимая сущность внутри нее тянулась к нему вопреки доводам разума.

Пальцы Тибальда нырнули под лиф платья. Глаза Диктатора изумленно расширились. Он нащупал затвердевшую, возбужденную плоть под ними.

— Эрени… Ты хочешь меня…

— Нет! — хрипло выдавила она.

— Твое тело предает тебя, девочка.