Жена Нави, или Прижмемся, перезимуем! (СИ)

— Ничего себе! — ужаснулась я, приподнимая шубу. — Только я прошу, не играй больше ту мелодию! Иначе…

— Леший! Хозяин! — крикнул Лель, удивляя меня все больше. — Сестра моя и правда у тебя?

— У нас!!! — внезапно послышался голос Беллы Болеславовны. Он был таким громким, что его слышал весь лес. — И жоних ее у нас! У нас тут профилактическая беседа на тему семейных ценностей! С рукоприкладством! Так что не мешайте воспитательно-пытательному процессу!

— В девицах скромность я ценю превыше бесстыдства! И робость взгляда, и пугливый трепет. Чтоб не двумя руками обнимала, а одной! — послышался возмущенный голос Мизгиря.

— Я тебе сейчас руку оторву! И жену будешь одной рукой обнимать! — послышался суровый голос Беллы Болеславовны.

— А ведь он прав! — поддакнул скрипучим голосом Семен Семенович.

— Ты помнишь соседского мопса? — послышался строгий голос Беллы Болеславовны.

— Помню, — опасливо ответил Леший.

— Еще одно слово, и вы станете на одно лицо! — рявкнула Белла Болеславовна.

— Все! Молчу! Молчу! — стушевался Леший.

— Так, на чем мы остановились? — голос становился тише, пока не растворился в завываниях метели.

Мы стояли возле моего дворца. Ледяной ветер трепал простую рубахи кудри.

— Только я прошу тебя! Не играй ту мелодию! Хорошо? — попросила я, радуясь, что все нашли друг друга! Не зря я тогда девочку отогрела! Не зря ее к Лешему послала!

— Иначе растаешь? Ладно, за то, что сестрицу спасла, не буду! Смотри! — рассмеялся пастух. Он снова поднес дудку, играя… А я с удивлением отходила вместе со снегом, глядя на то, как посреди зимы расцветали цветы. Это было так удивительно, что я застыла на границе снега, любуясь маленьким островком весны.

Где-то в избушке Лешего бушевали страсти.

Я уже собралась опасливо уходить! Мало ли, что у этого пастуха на уме!

Вдруг позади меня послышался голос Леля. Он стоял посреди маленькой полянки.

— Держи! — крикнул он, а я обернулась. В меня прилетел букет… подснежников.

— Не может быть, — обалдела я, глядя на весенние цветы. Я была уверена, что никогда больше не увижу подснежники, а тут… целый букет.

Я никогда не питала слабости к первоцветам. Но сейчас я смотрела на них, словно зачарованная!

— Я знаю, что век Снегурочки короток. И с первыми весенними лучами тебе растаять суждено, — послышался грустный голос пастуха, пока я собирала цветы. — Вот тебе маленькая весна… За сестрицу мою…

— Спасибо, — удивилась я, зарываясь лицом в букет первоцветов. Маленькие льдинки стекали по моим щекам, падая в цветы. Мои руки дрожали, но не от холода. Я была уверена, что никогда не вдохну аромат цветов…

Прижимая к себе букет, как драгоценность, я шла в ледяной дворец. Это было настолько чудесно, что у меня сердце замирало. А льдинки слез катились не переставая.

Я нашла что-то похожее на ледяную вазу и поставила в нее подснежники. Они были такие маленькие, такие славные, что я лежала на столе и смотрела на них… Где-то блестели драгоценностями ларцы, а я гладила нежные цветы, вспоминая то самое весеннее настроение, от которого хотелось влюбиться с размаху в первого встречного.

Это был самый лучший подарок, который я когда-либо получала!

Несколько раз я теребила их рукой, чтобы убедиться в том, что они настоящие.

— Невероятно, — вздохнула я, улыбаясь каждому цветку. На ледяном столе, в ледяной вазе под завывания вьюги, нежные весенние цветы выглядели, как маленький лучик тепла.

— Ты погляди, — послышались голоса зверей, когда я с непередаваемой нежностью смотрела на подснежники. — Неужто пастух приглянулся?

— Нет, вы не понимаете, — вздохнула я, вспоминая красивые плечи, холодный взгляд и нежные губы. — Это моя маленькая весна!

Не знаю, сколько времени я провела, тормоша цветы и задумчиво вспоминая все весны, которые я пережила. Их было не так много.

В странном, мечтательном настроении я улеглась спать. В жизни было столько вещей, которые я раньше не замечала!

Утром я проснулась и бросилась к цветам. Но они уже замерзли. Безжизненные, осунувшиеся, они висели по ободку вазы, словно носки на веревке.

Моя рука приподняла мертвые цветы, которые безжизненно поникли. Стоило мне только вздохнуть, понимая, что в таком лютом холоде им не место, как вдруг я услышала дудочку.

Она играла совсем неподалеку, удивляя меня все больше и больше.

— Снегурочка! Выходи! — послышался звонкий голос. Лель осматривался по сторонам, не зная, где меня искать.

Я удивленно высунулась в окно. А мячик не сбросить, нет?

Пастух стоял посреди поляны, оторвав от губ простоватую дудку.

— Что случилось? — спросила я, свешиваясь из окна.

— Не слышит он тебя! Ой, Елиазарушка зол будет! — послышался голос Бурана.

— Ты скажи ему, чтобы не приходил! — опасливо заметила Метелица.

— А вы думаете, я собираюсь сказать ему что-то другое? — удивилась я, видя, как пастух уходит в лес. Я сидела и слушала дудочку, а потом, когда она прекратила играть, я осторожно вышла из ледяного дворца. На границе между поляной и снегом лежал букет цветов.