Жена нелегала

– Звони немедленно в Москву и требуй переноса собрания на завтра. А завтра все изложишь, красноречиво, как ты умеешь… Даже если ты не убедишь их, по крайней мере попытаешься. Будешь знать, что сделал все, что мог.

– Кому звонить конкретно? Председателю Совета директоров? Так это Щелин. Он мне помогать не будет… Заместителю? Так это я. Секретарю совета? Ирочке Безродовой? Смешно! Гонцову?

– Да, а что же твой защитник Щелин?

– Сообщил грустную весть, что проект перестройки газеты откладывается на неопределенное время, равно как и контракт с англичанами. А мне посоветовал уйти из главных и уехать собкором в Англию. Как раз там корпункт сейчас пустует. А то, говорит, что-то правоохранительные органы на тебя так взъелись, так взъелись… Следователь Бережный приходил на редколлегию и всем рассказал, что меня вот-вот арестуют, обвинят в соучастии в убийстве. Говорил: очень сильные доказательства собраны. Какие конкретно – до суда не имею права сказать. А теперь, кажется, уже и ордер на мой арест подписан. Так что до редакции из аэропорта могу просто не доехать.

– Не может быть! – воскликнула Татьяна.

– Может, еще как может! И ты, дорогая женушка, внесла вклад в эту ситуацию, сама знаешь какой…

Ольга немедленно подозрительно уставилась на Таню, и Данилин понял, что еще чуть-чуть, и хрупкий союз будет разрушен. Но не мог же он, в самом деле, объявить вслух, что Татьяна наняла Леонова в качестве частного детектива – выяснить, не изменяет ли ей муж. И тот выяснил, надо думать… Данилин сказал примирительно:

– Впрочем, не это, так что-нибудь другое нашли бы. Скажи спасибо, что в работе на английскую разведку не обвиняют или в педофилии…

– Типун тебе на язык! – воскликнула Татьяна.

– А что, с них станется! Совершенно даже запросто. Потом Щелин говорит, что это они, вообще-то, гуманно со мной обходятся. Могли бы просто заказать, и все. Гораздо дешевле, и куда менее хлопотно. Намекал, что каким-то образом меня от такого варианта спас… Ну, из этого как-то без слов вытекало, что если буду упрямиться, то к нему, этому варианту, могут вернуться…

– Врал твой Щелин! Никогда не поверю, что «Эм-Банк» этим будет заниматься! Чем угодно еще, может быть, но не заказными убийствами! – сказала Ольга.

– А чем угодно еще – это тоже много! Вот мы думали, что все эти наезды на меня КГБ, ФСК, или как их там зовут теперь, устраивали. Из-за письма. Из-за Джули. А судя по всему, вовсе нет. Все поменялось в этом мире. Теперь, наоборот, контрразведку используют как прикрытие. Но суть не изменилась, и методы тоже…

– Ну и кто, по-твоему, это был? – спросила Таня.

– Кто же все это организовывал? – в унисон поинтересовалась Ольга.

Получился хор. Данилин удовлетворенно кивнул. Ему нравилось быть дирижером.

– Судя по всему – служба безопасности «Эм-Банка». Ведь респектабельные директора в детали не вникают. Они говорят своей СБ – надо бы помочь решить такую-то проблему. А те уже сами выбирают методы. И работают там бывшие офицеры спецслужб, со связями великолепными среди офицеров действующих, которых они, конечно, в эти голодные времена подкармливают. И организуется слежка, и давление, и угрозы, и даже автокатастрофы – не смертельные, а такие, чтобы напугать как следует. И так далее, и тому подобное. Логично?

– Значит, ты сдаешься без боя?

– Вы же меня знаете: когда я все это услышал, первый порыв был: драться, не задумываясь о последствиях. Но потом остыл и понял, что не вижу шансов на победу. Их ровно ноль. Есть другие люди, которые сражаются до конца в любом случае, не рассуждая. Таких уважаю, но я другой. Мне логику подавай. Вон Игорь Голембиовский в «Известиях» – и боец без страха и упрека, и лидер, и уважаемый человек. И по жизни – везунок необыкновенный. Ну и посмотрите, что происходит с этой уважаемой газетой? Что толку от его бойцовских качеств? Нет, если бой проигран, надо вовремя отступить, попытаться перегруппироваться и, если представится шанс, атаковать снова. А погибать просто так на дзоте… Героя не дадут.

– Да не обманывай ты себя и нас заодно! Ничего ты не перегруппируешься! Если ты сейчас отступишь, то навсегда, и если уедешь в Англию, то это тоже навсегда! – Оля злилась, и опять Данилину хотелось ей сказать: не злись, тебе ужасно не идет!

Но вместо этого он произнес следующее:

– Девочки! Ой, нет, неправильное обращение… Женщины! Гражданки! Панове! Я очень тронут, что вы вдвоем сквозь непогоду и другие обстоятельства трогательно примчались сюда побуждать меня к активной жизненной позиции. Но поверьте, всякие действия запоздали и ничего уже не дадут. Будет только хуже. Можете меня презирать…

– Будем, обязательно будем! – воскликнула Таня.

– Можете презирать, но я уже все решил. Я ухожу.

– А со мной даже не посоветовался, – сказала Татьяна и отвернулась.

– Признайся честно, просто тебе в твою любимую Англию охота! – выпалила Ольга.

«А в подтексте: уедешь с ней. Но без меня», – подумал Данилин.

А вслух сказал: