Жена нелегала

В таком состоянии и застал ее вернувшийся из Лондона Карл. Сказал от двери:

— Что с тобой, тебе плохо?

Потом стремительно подошел, взял фотографии из ее рук. Быстро и деловито просмотрел. Спрятал во внутренний карман. Сказал:

— Ну да. Я так и знал. Ты даже не представляешь, как мне не повезло. Я от этой твоей инвалидной команды ушел за пять минут. Проще простого. Кем они вообще себя вообразили? Но твоего этого, долговязого, худого — угораздило оказаться в том же отеле, где у меня была встреча. Как он туда попал? Кажется, просто он там остановился! Идиотское совпадение. Представляешь, под две тысячи приличных гостиниц в Брюсселе, так его занесло именно в эту! То есть один шанс из двух тысяч! Да ему в лотерею надо играть, а не в сыщиков. Ну и, да, я не был до конца внимателен, не заметил его, когда входил. А он меня углядел. А потом действовал примитивно: подкупил кого-то из младших служащих. Узнал номер. А потом, знаешь, что он сделал? Со своими фламандскими мордоворотами? Они просто нагло взломали дверь и влезли с фотоаппаратом. А я как раз, как назло, из ванной выходил.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Про ванную? — спросила вдруг Джули.

Но Карл не ответил. Помолчал. Походил по комнате. Сказал:

— У него, у долговязого этого, наверняка негативы есть. Надо обязательно срочно их у него забрать и уничтожить, слышишь? А то такая будет беда…

— О чем ты, я не понимаю, — сказала Джули. — По-моему, беда уже случилась.

— Я тебе сейчас все объясню. Хватит, действительно, врать. Не могу больше! Я больше тебя обманывать не могу и не буду. Всему есть предел… И пусть делают со мной что хотят…

— Ты уже обещал перестать меня обманывать. Только месяц назад в последний раз…

— Нет, на этот раз окончательно. И бесповоротно. Узнаешь всю правду.

— Что — окончательно? — Джули вдруг обрела силы и заговорила холодным, презрительным тоном — даже сама от себя такого не ожидала. — Какую же правду ты расскажешь на этот раз? Но только не про осколки прежней одинокой жизни, ладно? Про перекати поле больше не надо, а? Я же просила: не держи меня за дуру! И ты обещал!

— Джули, — сказал Карл, устало усаживаясь на стул напротив нее. — Я совсем не держу тебя за дуру. И про перекати поле и одинокую жизнь это ведь тоже была правда. Но не вся, конечно. Теперь я расскажу тебе остальное. Но только тебе оно вряд ли понравится. И предупреждаю: это секрет, который придется хранить очень глубоко и серьезно. Если ты хочешь, чтобы мы оба остались живы.

— О, — сказала Джули саркастически. — Детектив? Триллер? О, как интересно!

— Не иронизируй. Хотел бы я, — продолжал Карл, — чтобы речь шла об обычной, нормальной, банальной супружеской измене. Но все гораздо, несравнимо хуже.

— Что же может быть хуже? Может быть, ты — бисексуал и изменяешь мне не только с женщинами, но еще и с мужчинами? И ты — как это говорят? — не можешь обуздать свои импульсы?

— Надо же, — сказал Карл. — Я ведь недавно действительно продумывал такой вариант. Объявить себя бисексуалом. Думал, может, тебе будет не так больно. Если ты будешь считать, что я изменяю тебе не с другими женщинами, а с мужчинами. Но потом понял, что это дурная идея. Нет уж, лучше прекратить эту пытку.

Карл вдруг взял Джули за руку. Он знал, что этот жест действует на нее очень сильно, поэтому прибегал к нему редко — когда действительно что-то очень важное хотел сказать. И сказал:

— Джули. Проблема в том, что я — советский шпион. Я разведчик-нелегал. Резидент. На меня работает целая агентурная сеть в Западной Европе. И на Востоке тоже.

Джули неожиданно для себя захихикала. Вырвала руку.

— Советский шпион? Нелегал какой-то, что бы это ни значило: о, это оригинально! Свежий такой ход…

Она смеялась все громче, все истеричнее, а Карл сидел напротив и смотрел на нее так грустно, как никогда не смотрел.

Потом сказал:

— Хуже того. Я не просто шпион-нелегал. И не просто резидент. Я — Ромео.

— Ромео? Шекспир? Замечательно! — продолжала смеяться Джули.

А он ничего больше не сказал. Вдруг встал и вышел в сад. Достал сигареты из кармана и закурил. Прикрыл аккуратно дверь, чтобы дым в дом не шел. Стоял к ней спиной и затягивался так глубоко и яростно, что ей было слышно. Сквозь стеклянные двери веранды она смотрела на такую родную, знакомую фигуру и не верила своим глазам. Курящий Карл — это тоже было что-то новое, доселе невообразимое. И это открытие почему-то потрясло ее сильнее всего остального.

9

Джули Карлу не поверила. Вернее, так: про всю эту историю с советским шпионажем она вообще не знала, что и думать. Конечно, она про такие дела кое-что слышала, но краем уха. Читала о них, но не очень-то верила, да и не особенно вдавалась в детали: было и неинтересно и противно. Тема вызывала у нее брезгливое чувство. Ведь в чем смысл этого ремесла? В обмане людей, в использовании их слабых сторон, в манипуляции. Если только то, что пишут, — правда. Она даже до конца не была уверена, что оно. шпионство это, вообще существует. Потому что — зачем? Извращение какое-то.