Жена неверного ректора Полицейской академии (СИ)

— Я расскажу ей про сходоцев, — более спокойный Фиря выступил вперед, мерцая сапфирами своих глаз. — Как они проникли в Сонм — неизвестно. Может прореха какая открылась, может, еще что, неважно. Важно, что ты должна их опасаться. Они рыскают по Сонму и только и мечтают, что какая-нибудь дверь откроется, а они проникнут туда и сожрут разум спящего. Вечно голодные твари. Увидишь их — немедленно возвращайся, королева! Все поняла?

Я кивнула и ласково погладила моих заботливых верных демонокотиков, а они заурчали от удовольствия.

После чего я легла в свою кровать на спину, а коты расселись возле изголовья и начали мурлыкать.

Вроде бы обычное кошачье мурлыканье, но все-таки что-то в нем было. Что-то тревожное. Некий странный ритм, а может быть, даже и слова на неведомом языке.

Я постаралась выбросить все мысли из головы и сосредоточилась на мурчании. Оно становилось все более мелодичным, убаюкивающим и отдаленным.

Веки стали тяжелыми-тяжелыми и сомкнулись как будто сами собой.

— Не покидай нас, королева… — как сквозь толщу воды прозвучал плаксивый голос Изика.

— Не мешай ей, она уже почти в Сонме, — шикнул на него Рубин.

И я открыла глаза.

ГЛАВА 74

Поначалу у меня даже возникло причудливое ощущение, словно я вернулась в свой мир.

Это место, где я оказалась, до странного напомнило большой торговый центр. Глянцевая плитка под ногами, над головой огромный стеклянный купол, через который ярко светило солнце и движущиеся лестницы-эскалаторы.

Но я уже кое-чему научилась, и понимала, что никакой это не торговый центр. Во-первых, потому что он был гигантский — явно не человеческих рук строение.

А во-вторых, двери. Сотни, миллионы, миллиарды одинаковых дверей! Какой-то бесконечный лабиринт из дверей. И за ними явно находились не бутики.

И я сама вышла точно из такой же двери. Белым мелом на ней был нарисован круг.

Я знала, что нужно действовать быстро, и все-таки с трудом переборола какое-то странное оцепенение, или даже, скорее, сонливость.

Шаги гулко отдавались под куполом Сонма — они казались такими громкими, даже несмотря на то, что я была в тапочках с мягкой подошвой, а не на каких ни на каблуках. Нагретые солнцем плиты оказались скользкими, как лед.

Я прошла еще совсем немного и оказалась перед дверью, которая и была мне нужна. Самая обычная дверь — такая же, как и тысячи других. За одним маленьким исключением — на ней был нарисован крестик.

Не тратя драгоценное время, я толкнула ее и вошла.

И тут же оказалась на большом зеленом лугу, поросшем травами и полевыми цветами, прямо посреди знойного лета, словно в средней полосе России.

Неподалеку текла речушка, а на ее берегу с удочкой сидел рыбак — паренёк в одних холщевых штанах, закатанных до колена. Простоватый деревенский паренёк с круглым лицом, носом-картошкой и стрижкой под горшок.

Я осмотрела себя, и осталась удовлетворена результатом осмотра. На мне было белое платье и большой соломенный венок на распущенных волосах, поэтому я могла сойти за ту, которой хотела притвориться.

— Клюет?

Парень обернулся, и чуть было удочку не выронил.

Скуластое лицо озарилось восхищением, а его губы раздвинулись в улыбке, показывая большую щель между двумя передними зубами.

— Богиня Соломка! Ты пришла ко мне! Я столько тебе молился!

— И я услышала твои молитвы, Тибальд, — ласково сказала я. — Я всегда одариваю своих самых верных почитателей своей милостью.

— Я тебе статую на главной площади отгрохаю! — обрадовался король. — В полный рост!

— О, Тибальд, к чему эти излишества? Ты порадуешь меня настоящими делами. Мне неугодно, что эти аристократы просто оборзели. Притесняют простых людей, делают что хотят…

Тибальд горячо меня поддержал и сказал, что предпринял все меры, чтобы упразднить привилегии высших дворян и уравнять их со средним дворянством, которое его поддержало и возвело на трон.

— Знаешь, что больше всего мне неугодно, Тибальд? — с гневом продолжала я. — Что эти аристократишки с большими связями возомнили, что могут уйти от правосудия! Вот тебе простой пример — в Дакстоуне через пару дней будет суд над Розамундой Саксес, дочерью уважаемого рода Саксесов, среди которых очень много менталистов. Так вот род задействовал все свои связи, и, судя по всему, ей удастся уйти от справедливого наказания!

— А за что ее хотят судить?

— Она покушалась на жизнь курсантки Академии полицейского ковена, и чуть было не выпустила аспидову чуму, Тибальд!

— Аспидову чуму? — вскричал король Фиоленты. — Дальние родственники мамочки от нее умерли. Тогда вся деревня полегла…

— Вот и я о чем! Страшное дело!

— Я передам наместнику севера свое личное распоряжение — за это жуткое деяние пусть ту девицу казнят, даже несмотря на то, что она дочь уважаемого аристократического рода! — сурово отрезал Тибальд.

— О нет, Тибальд, казнь может вызвать недовольство других семей, это слишком жестокое наказание, — возразила я. — Я предлагаю сделать по справедливости.