Жена-невольница. Непокорное пламя

Астор отдал мадам Вивьен необходимые распоряжения и приказал проводить ее до границ поместья. Подозрительность графа росла с каждым днем, с каждым новым тайным знанием, почерпнутым из рукописей предка. Он слишком опасался, что слухи об его тайной деятельности достигнут ушей короля и парламента. И тогда ему несдобровать. Но желание стать всемогущим возражало здравому смыслу, а темные книги завораживали своим содержанием.

Граф не спешил отправляться к супруге — долгим ожиданием он собирался проучить ее. Лишь когда над Корбу взошла луна — необычайно полная, с призрачным красным отсветом, Астор поднялся к себе.

Розалинда сидела в кресле, уныло рассматривая букет засохших цветов. Слуги шептались, что рядом с владельцем замка все живое гибнет. Цветы меняли в вазах каждое утро, но уже к середине дня они вяли и теряли цвет.

— Ты ждала меня? — спросил Астор, прожигая жену взглядом.

— Да, Ваше Сиятельство, — тихим, но уверенным тоном отозвалась Розалинда.

Она не удостоила мужа и кивком и осталась сидеть недвижимой. Глаза ее не были опухшими, а неестественная бледность лица уступила место румянцу. Но напряженная поза и некоторая отчужденность явственно намекали, что все эти часы графиня посвятила тревожным мыслям о бывшем возлюбленном.

Бывшем ли?.. Во взгляде Розалинды плескалось едва сдерживаемое презрение, адресованное мужу. Она так и не смирилась с отведенной ей ролью и затаилась, как шмель в зарослях, готовый ужалить неосторожно протянутую руку. Наивность, свойственная всем молодым особам, покинула графиню окончательно.

Астор при помощи Блеза разделся, присел на постель и поманил Розалинду пальцем. Он знал действенный способ сделать ее более сговорчивой. Лишенная энергии, она не сможет сопротивляться и не осмелится возражать.

— Погаси свечи, — приказала графиня камердинеру.

Но тот и не шелохнулся. Как манекен, стоял он в изголовье кровати, блуждающим взглядом обводя комнату. Пустая оболочка, не человек.

— Блез подчиняется только моим приказам, — рассмеялся Астор. — Вас он не слышит и не понимает.

— Хорошо, я сделаю это сама, — равнодушно произнесла Розалинда и взяла в руки гасильник.

Она прошлась по все комнате, действуя слишком медленно. Астор не сомневался, что она нарочно оттягивает время.

— Почему бы не оставить освещение? — спросил он, укладываясь в постель. — Излишняя скромность простительна девственнице, но Вы таковой уже не являетесь.

Розалинда продолжила свое занятие, избегая смотреть на обнаженного мужа. Но вовсе не из-за безобразного шрама на груди. Астор вызывал у нее неприязнь, несмотря на довольно привлекательную для его возраста внешность. И за подтянутым телом, ухоженной кожей и волосами она видела лишь некромага, такого же безобразного, как и его темный дар.

В спальне остался гореть лишь камин, его слабого освещения хватало, чтобы ориентироваться в пространстве. Но было недостаточно, чтобы Розалинда отчетливо различала стоящего в изголовье Блеза и наводящие на мысли о вампирах тонкие черты лица мужа.

— При таком освещении легче работается, — пожала плечами Розалинда. — Так мне проще сосредоточиться и увидеть свою энергию.

Астор не нашел, что возразить.

— Тогда приступай! — угрожающе рыкнул он и скинул шелковое покрывало, обнажая грудь.

Розалинда не без удовольствия закрыла глаза и сосредоточилась. Ее энергия всячески противилась, словно сам ее дар восставал против подобного использования. Но все же Астор достаточно насытился, чтобы утолить и другую свою жажду.

Жестом собственника привлек он к себе ослабевшую супругу и впился в ее губы. Розалинда плотно стиснула зубы, не позволяя чужому языку проникнуть в ее рот. Никакие уловки и интимные ухищрения не смогли бы заставить ее отозваться на ласки мужа.

— Разденьтесь, — распорядился Астор.

— Х-хорошо… — запинаясь, пробормотала Розалинда и отстранилась.

Эта короткая передышка дала ей время собраться с мыслями и настроиться. Темный, почти монашеский наряд, скользнул по телу к ее ногам.

— Чепец и сорочку тоже, — вновь потребовал Астор.

Дрожащими пальцами Розалинда распустила завязки и с ожесточением скинула уродливый головной убор.

— Рубашка останется — не поднимая взгляда, сообщила она.

Звонкая пощечина обожгла ее щеку. Восстановивший силы муж схватил супругу в охапку и бросил на кровать. Сделал пасс правым запястьем, и сорочка вспыхнула. Недаром Астор считался сильным огненным магом — повинуясь его приказу, ткань горела, не нанося вреда телу. Розалинда лишь ощутила неприятное покалывание, как предупреждение.

Астор навалился на нее и вжал в матрас. Розалинда лежала неподвижно, считая минуты до того, как все прекратится. Но муж не оставил ее в покое, пока не исполнил супружеский долг дважды. На прощание он мазнул губами по ее щеке и примирительно произнес:

— Прошу тебя, будь ласковей. И в следующий раз ты тоже получишь удовольствие. Обещаю.