Жена-невольница. Непокорное пламя

— Ничего, милая… ничего… — привычно проговорила горничная и погладила волосы графини. — Будет новый день и новая возможность. Вы еще молоды и сильны.

— Нет, Джоси, — не без злобы в голосе произнесла Розалинда, — мое чрево мертво, так же, как и моя душа. Во мне не осталось ни капли любви и надежды…

— Не говорите так, прошу Вас, — горничная тоже плакала, болезненно переживая за юную госпожу. Она и сама уже не верила, что когда-нибудь услышит детский смех в мрачных стенах Корбу. — Я сделаю вам отвар.

Утерев слезы краешком передника, Джоси спустилась на кухню, чтобы заварить госпоже успокоительный чай. Он дополнял лекарский дар графини и поддерживал ее силы.

Все то время, что понадобилось горничной для подготовки снадобья, Розалинда лежала на постели, уныло рассматривая сводчатый потолок комнаты. И размышляла о том, что если собрать все слезы, что выплакала она за время брака с графом, то можно, наверное, затопить весь замок до шпиля главной башни.

— И все же я подозреваю, что всему виной то, что граф вытягивает из Вас дар. — Джоси вернулась с отваром и продолжила оставленный разговор. — Подумать только, он уже силен как бык, но продолжает тянуть его из Вас.

Розалинда послушно открыла рот и позволила горничной влить в него ложку горького отвара. С трудом проглотила и поморщилась.

— Нет, Джоси, магический дар никоим образом не влияет на бесплодие, так утверждают все лекари хором.

Добавлять, что Астору нравится видеть ее слабой и покорной, Розалинда не стала. Как в недоступном склепе, хранила она тайну мужа в своей душе. Молчала о пристрастиях графа к некромагии, к жесткому доминированию в супружеской спальне и вне ее.

Только иногда, насытившись светлым даром супруги, в Асторе просыпалась совесть. Словно ее душевное тепло ненадолго отмораживало его скованную тьмой душу. Но свои страстные порывы он сводил к дорогим подаркам и редким комплиментам. На искреннюю любовь и привязанность Розалинде не приходилось рассчитывать.

— И все равно это вина графа, — стала настаивать на своем Джоси, ложку за ложкой вливая в Розалинду целебное снадобье. — Если корни дерева отмерли, оно не принесет плодов. Вам незачем грешить на себя.

Розалинда промолчала, оставив без внимания выпад горничной. Несмотря на то, что граф никого не пускал в подвалы замка, слуги подозревали о его тайных пристрастиях. Астора боялись и сторонились и никогда не обсуждали его занятия вслух. И только Джоси, истинная уроженка Юга, порой позволяла себе едкие замечания в его адрес. За глаза, разумеется, и только в присутствии госпожи.

Полежав еще с минуту, Розалинда почувствовала себя лучше и смогла сесть, укрывшись одеялом до самого подбородка. Она уже смирилась с тем, что ее постоянно познабливает, даже когда в комнате ярко пылает камин, а рядом в постели лежит замагиченная горничной грелка.

— Мне порой кажется, что в холодности Астора есть и моя вина, — выразила мысль вслух Розалинда. — Если бы я смогла полюбить его по-настоящему…

Она вздохнула и спрятала лицо в ладонях.

— Как можно любить такого холодного человека? — Джоси подскочила и едва не разлила остатки отвара на одеяло. — Только адское пламя и растопит эту ледяную глыбу. Мне смотреть-то на него страшно, а Вы говорите… любить…

Джоси поежилась и плотнее закуталась в шаль. Годы брали свое, и подруга детства и помощница Розалинды все чаще жаловалась на старческую мигрень и ломоту в суставах. Даже лекарский дар госпожи не мог избавить ее от симптомов старости.

— Отдыхайте, госпожа, — Джоси поднялась и поправила край одеяла. — Я отнесу посуду на кухню. Уверены, что не хотите есть?

— Более чем, — поморщилась Розалинда, — после этой настойки горечь во рту сохраняется надолго и отбивает аппетит. Лучше посплю.

Она устало смежила веки, и Джоси, согласно кивнув, направилась к двери. Но только она взялась за ручку, как в спальню графини буквально влетела растревоженная Вивьен. Старшая служанка никогда прежде не позволяла себе подобных вольностей, а оттого ее столь стремительное прибытие не на шутку испугало графиню.

— Что стряслось, Вивьен? — позабыв о недомогании, Розалинда села в постели и приложила руку к груди.

Старшая служанка запоздало сделала книксен и скороговоркой протараторила:

— К нам в замок прибыл посыльный, и Его Сиятельство граф заперся с ним в малом зале.

Взгляд Розалинды потеплел, а с ее уст сорвался вздох облегчения.

— Вивьен, я понимаю, что гости у нас редкость. Но не думаю, что прибытие посыльного должно поднимать такой шум.

— Миледи, но он прибыл из Сан-Бине, — осмелилась возразить служанка. — Я своими ушами слышала, как он доложил об этом графу.

Легкая улыбка моментально сплыла с лица Розалинды, ее щеки стали бледными, как лепестки лилии.

— Посыльный сообщил о цели своего визита? — голос ее подрагивал от волнения. Нехорошее предчувствие ужом свернулось в животе.

— Нет, миледи, — разочарованно прошептала Вивьен и оглянулась на дверь. — Его Сиятельство прогнал меня прочь, и попросил Блеза проводить гостя в малый зал. Вы же знаете, только камердинеру граф доверяет все тайны.