Жена-невольница. Непокорное пламя

Виконтесса собирала всевозможные сплетни о той страшной болезни, что расползлась по двум королевствам серым туманом. Она не сомневалась, что страшную немочь можно определить по предшествующим симптомам — порой совершенно абсурдным. Легион Беала не подавал тайных знаков, прежде чем умертвить свою жертву.

— Всего лишь женское недомогание, — через силу улыбнулась Розалинда. Сказать о том, что муж — самый страшный и опасный кошмар из всех, что являлись к ней ночью, она не решилась. — Джоси, моя горничная, готовила для меня отвар из целебных трав — он всегда мне помогал.

— Я немедленно сделаю, — услужливо предложила Зои и, не дождавшись ответа, метнулась к двери.

Раяс присела на краешек кровати и кивнула в сторону подноса с едой — горничная поставила его на столик, недалеко от графини.

— Вы голодны? — осведомилась виконтесса. — Мне обильная еда помогает справиться с любыми недомоганиями. Как видите, это пагубно сказывается на моей фигуре.

— Простите, но я даже думать не могу о еде, — поморщилась Розалинда. — Быть может, позднее, после того, как выпью отвар.

Раяс неопределенно пожала плечами и притянула поднос к себе.

— В таком случае я позавтракаю у себя. А к Вам вернусь ближе к обеду — вместе с королем. Он желает поговорить с Вами о чем-то важном, но не хочет Вас компрометировать. Потому попросил меня присутствовать при вашем разговоре.

— Он придет в мою спальню!.. — испуганно обронила Розалинда и приложила ладони к все еще бледным щекам. — Сегодня?.. Как же я смогу принять его в таком состоянии?

Раяс подмигнула ей и загадочно улыбнулась:

— Считайте, у Вас появился прекрасный повод взять себя в руки и немедленно поправиться. Его Величество и без того проявил уважение к Вашему недомоганию и соизволил сам прийти к Вам. Не обижайте его отказом.

Слегка склонив голову и тряхнув при этом пышно взбитыми локонами, Раяс удалилась. В ее лишенной мудрости и здравого смысла голове витал лишь один вопрос: каким образом Эйден прознал о женском недомогании Розалинды? Если только он не…

Выйдя в коридор, Раяс ехидно расхохоталась: она уже не сомневалась, что эту ночь король провел в спальне графини. Она и подумать не могла, что причина болезни Розалинды кроется в совершенно ином происшествии.

Розалинда пришла в полное замешательство. Ей очень хотелось встретиться с Эйденом, поговорить без посторонних и позволить так давно бережно хранимому чувству прорваться наружу. Но предстать перед возлюбленным такой — обессиленной и бледной, она попросту боялась. Когда-то Орели сказала, что как бы мужчина не был очарован женщиной, он не простит ей кислого лица и холодности. И если в пламя любви не подбрасывать дров из улыбок и обещаний, умеренно сдобренных кокетством, оно непременно угаснет.

Превозмогая слабость, Розалинда поднялась с постели и настежь распахнула окно. Свежий воздух, пропитанный запахом сочных трав и фиалок, высушил ее слезы и напитал легкие живительным теплом.

— Я справлюсь, — пообещала себе Розалинда. — Все выдержу ради одной только встречи. Слишком долго я скрывала свои чувства за маской равнодушия. Настолько долго, что чуть не погубила, пытаясь забыть.

Спустя три часа, переодетая в свежее платье цвета примулы, с высокой прической, украшенной крупными топазами, и легким макияжем, Розалинда сидела на высоком стуле. Взгляд ее был прикован к входной двери — с минуты на минуту должен был явиться король с немногочисленной свитой.

— Как я выгляжу, Зои? — спросила графиня у стоящей за ее спиной горничной. — Все еще бледной и болезненной?

— Помилуйте, миледи, Вы хороши, как никогда, — шепнула ей Зои и подала зеркальце. — Взгляните сами.

Розалинда посмотрела на свое отражение, придирчиво поправила длинный локон, нарочно выпушенный из прически. Приподняла подбородок и улыбнулась.

— Миледи, мы можем войти? — отчетливо постучав, спросил Эйден.

Его голос Розалинда могла узнать из тысячи. Не важно: шептал ли он ей на ушко комплименты, отдавал распоряжения слугам или всего лишь спрашивал разрешения войти.

— Да, Ваше Величество, — радостно отозвалась Розалинда и встала, приветствуя короля.

Эйдена сопровождали Раяс и Ралф. Еще ночью между советником и королем состоялся длинный и серьезный разговор. И если поначалу Ралф пытался разубедить друга ухаживать за Розалиндой, то ближе к утру вынужденно согласился, поняв, что проще разобрать по камню весь Глансель, чем заставить Эйдена отвернуться от графини Кюрель. Страсть короля, пробужденная с новой встречей, вспыхнула с необычайной силой. И Ралф как настоящий друг не мог не стать тем мостом, что соединит два влюбленных берега.

Осведомившись о здоровье графини и обменявшись с ней любезностями, Раяс и Ралф присели на специально поднесенный для них слугами диванчик. Расположились они так, чтобы могли видеть, что происходит в комнате, но не слышать, о чем шепчутся король и Розалинда. Присутствие Раяс позволяло графине не опасаться сплетен, а Ралф, в свою очередь, следил за самой герцогиней. Со стороны же это выглядело так, будто король и его свита всего лишь пришли проведать внезапно заболевшую гостью.