Жена Пилата, или Тайна прокуратора

Она только улыбнулась:

— Твоя смелость сослужила тебе неплохую службу. Ты одержал много побед. Даже мой сын восхищается тобой. Будет жаль, если Тиберий разочаруется в тебе. Он весьма изобретательно расправляется с падшими идолами. Совсем недавно он приказал распять жрецов из храма Исиды. Кстати, твоих друзей, Клавдия. — Ливия оценивающим взглядом окинула комнату, уловив своим патрицианским носом запах масел и хорошего вина. — Для раба ты далеко пошел, Голтан. У вас в Дакии все такие? Сильные северные варвары. Но тебе еще и везло.

«Она играет с нами, как львица со своей жертвой», — подумала я, когда Ливия перевела взгляд на меня. С тех пор как я видела ее в последний раз, она остарела, но не стала менее беспощадной.

— К тебе, Клавдия, Фортуна также была благосклонна. — Рукой, испещренной синими венами и увешанной кольцами,

Ливия провела по фигуре Марса, вырезанной из слоновой кости на крышке стола, рядом с которым она стояла. — Судьба пощадила тебя. А твоя прозорливость ничего не подсказывает, что я сделаю?

— Едва ли бы я оказалась здесь, если бы она мне что-нибудь подсказала.

Императрица улыбнулась. Моя откровенность позабавила ее.

— Так, так, так. — В дверях стоял Калигула. Он насмешливо скривил губы, оценив обстановку. Потом повернулся к Ливии и широко улыбнулся. — А я никак не мог взять в толк, куда ты так быстро умчалась, да еще с такой большой охраной? Ты не хочешь предложить мне войти?

Императрица обернулась с царственным видом. Я заметила удивление и раздражение, на мгновение появившиеся на ее лице, когда она взглянула на правнука. Она кивнула, и стража пропустила его в комнату. Он был в доспехах и в шлеме с гребешком из перьев.

— Прошу прощения за вторжение, — проворковал Калигула. — Видеть тебя, Клавдия, — сплошное удовольствие. И особенно в таком виде, как сейчас. В последнее время мы не так часто встречаемся. — Он жестом показал солдату, чтобы ему налили вина. Выпив его с явным наслаждением, он кивнул Голтану: — Замечательное фалернское. Я слышал, у тебя лучшие виноградники на юге Италии. — Он посмотрел из-под тяжелых век снова на меня, остановив взгляд на моих обнаженных бедрах. — Когда я вижу тебя, моя дорогая, в столь фривольном виде, я словно возвращаюсь в наше детство, в те беззаботные дни на берегах Рейна. — Злорадное выражение не скрывало похотливости в его взгляде.

Меня передернуло, когда я представила, как он издевался тогда над беззащитными животными. Встретившись с ним глазами, я не стала скрывать своего отвращения.

Несмотря на это, Калигула продолжал невозмутимо насмехаться надо мной:

— До чего забавно было играть с вами. Вот только жаль Марцеллу. Она была такой милашкой, такой горячей и пылкой. — Его взгляд скользнул по полуобнаженному телу Голтана, едва успевшему обмотать полотенце вокруг талии. — О, вот так сюрприз! Я изнываю от скуки, живя у прабабки, никаких острых впечатлений. А тут такая неожиданность увидеть знаменитость на арене другого сорта.

Голтан неожиданно бросился на Калигулу. Несмотря на свои доспехи и оружие, Калигула не мог справиться с Голтаном. Он взвизгнул, как девчонка, когда Голтан выхватил меч, висевший у него на поясе. Вывернув Калигуле руку за спиной, Голтан прикрывался им как щитом и размахивал мечом перед налетевшей стражей.

— Беги, Клавдия! —крикнул он. — Спасайся!

Я побежала к двери, но дорогу мне преградили солдаты. Один из них схватил меня. Другие с обнаженными мечами кинулись к Голтану. Он их не подпускал к себе. Калигула, пытаясь вырваться, поскользнулся на мокром полу. Дико ругаясь, он встал на ноги, поднял меч и пошел на Голтана.

Когда солдаты окружили его, Калигула закричал:

— Стойте! Он мне нужен живой!

— Как ты смеешь! — выкрикнула я, стараясь вырваться из цепких рук солдата, державшего меня.

— Смею! Он мой.

— Он умрет, когда захочу я, - хладнокровно проговорила Ливия.

— Бабушка! — Калигула скорчил недовольную гримасу. — он принадлежит мне.

Хватит! Мне решать! А теперь все вон! Вы мне надоели за эту ночь. — Ливия повернулась ко мне: — Ну а ты, Клавдия...

Солдат крепче сжал мне руки.

Вот оно, подумала я. Почему-то мне казалось, что законы писаны для других. Сейчас, в решающую минуту, Фортуна оставила меня. Почувствовав холодное лезвие кинжала, приставленного к горлу, я закрыла глаза и напряглась от страха. Я не буду кричать.

— Оденься, Клавдия, — приказала императрица. — Ты пойдешь со мной.  

Глава 28 Обитель тайн

Пока мы ехали в течение нескольких часов, Ливия не проронила ни слова. Со связанными руками и ногами я сидела напротив нее в монаршем экипаже и ждала своей участи. Снова и снова перед моим мысленным взором возникал Голтан таким, каким я его видела в последний раз, беспомощный и с кровоточащими ранами. Что они с ним делают сейчас? Да и жив ли он? По настоянию императрицы занавески не открывали, однако я чувствовала, что уже какое-то время мы ехали по открытой местности. Куда нас везут? Какую ужасную смерть Ливия замыслила для меня. Я снова и снова думала о Голтане и Марцелле. Хоть бы обнять их в последний раз.