Жена по принуждению

Раз без зазрения совести сделал те фотографии. Даже не противно было смотреть на оргию моих родителей.

Я бы блеванула.

Внезапно Генри усмехается.

– Я защитил тебя не из-за Влада, – одаряет высокомерным взглядом. Смотрит сверху вниз. Будто делает одолжение.

– А из-за чего? – комкаю ткань майки. Вот бы поскорее одеться. Прохладный ветер поднимает волоски на всём теле и покрывает кожу мурашками.

– Не люблю, когда трогают мои игрушки.

Его слова, что он говорит, перед тем как развернуться и уйти, выводят из равновесия.

Как сталкивают с моста в воду. В которую падаешь с головой, и не чувствуешь тела, погрузившись в обволакивающую жидкость.

– Что ты сказал? – вырывается изнутри. Какая к чёрту игрушка? – Генри, объяснись!

Но он даже не пытается. Выходит из раздевалки, оставляет меня одну.

А я в который раз убеждаюсь – не могу. Больше не могу этого терпеть.

* * *

Захожу в квартиру и чуть не валяюсь с ног. Три часа езды от гольф-площадки до дома выматывают. Я даже немного задремала, но Влад разбудил.

– Иди в спальню. Я вызову врача для осмотра и приготовлю тебе что-нибудь поесть.

Опираюсь плечом о косяк и слегка улыбаюсь.

Поесть приготовит. Помню, как он заставлял меня есть курицу, не зная о моей жёсткой диете. Следил, пока я всё не съём. Ради меня же.

А сейчас готовить пойдёт? Удивительно. Не таким я его знаю.

Несколько дней назад он придушить меня хотел. За предательство. Из-за Вернера-старшего.

А сейчас… Волнуется.

Из-за ребёнка?

– Спасибо, – благодарно киваю, сжимая ладони в кулаки.

Нужно собраться, выдохнуть. Сделать это.

К чёрту всё. Будь что будет.

Меня увидит голой вся страна? Да я и так блистаю в одном журнале в белом белье. А там Вернер, что держит меня за подбородок. А я перед ним на коленях. Его лица не видно, но я-то знаю…

Мотаю головой. Не сейчас. Не лучшее время для воспоминаний.

– Влад, – выдыхаю его имя, будто говоря что-то преступное. Опасное. Запрещённое. – Нам нужно поговорить. Я бы предложила тебе присесть…

– Это насчёт Громова? – он перебивает меня, не дав договорить. – Я знаю. Администратор сказал, что хоть и электромобиль не был на него зарегистрирован, он был гостем на сегодняшней площадке. Спёр автомобиль у какого-то старика. Забавный малый. А про случай в раздевалке… Генри рассказал. Я очень благодарен брату, что он резко решил пойти обратно. Сказал, что побудет рядом в случае чего. И не зря. Не представляю, что бы было, если бы не он. Обещаю, ты больше не увидишь рядом с собой Громова.

Вернер резко подходит ко мне, обвивает мою талию сильными и надёжными руками.

Прижимает к себе, а мне дико волнительно. Влад считает своего брата героем, что помог мне, но на самом деле…

Он сделал всё ради своей выгоды.

Прикрываю глаза и прислушиваюсь к быстро бьющемуся сердцу. Так волновался за меня? Что сердце не на месте.

Господи, да почему всё идёт против меня?

Поверит ли он мне?

Когда считает Генри моим спасителем? Ведь если не он, меня бы изнасиловали. Хоть я бы и боролась и не позволила этого сделать. Не знаю как.

А Влад и так хорошо всегда относится к брату. И сейчас ему чрезмерно благодарен. Видно по его глазам. Каким тоном он говорит.

И я здесь…

Но нет. Я больше не буду оттягивать. Я бы закрыла на это глаза. Плевать на всё.

Но Вернер-старший затронул больную тему. Назвав меня игрушкой.

И в чём-то он прав.

Я – безвольная кукла, которой все управляют.

Сначала, больше года назад мной игрался Генри взамен на фотографии, что он не уничтожил. Потом Громов жил на моей шее, играя влюблённого парня. Оказался альфонсом.

А потом и Влад, что использовал в своих целях. Из-за чего мы и сошлись. Даже невестой меня своей сделал.

И эта фраза про игрушку слишком больно резанула по сердцу.

Хочу перестать ею быть. Но что-то выходит из-под контроля. Но если и так, то… Так надо.

– Нет. Я хочу поговорить не по этому поводу, – начинаю аккуратно. Обнимаю его теснее. Прижимаюсь грудью, щекой к его телу. Пытаюсь слиться с ним. Поймать одну волну.

Вдыхаю его запах и понимаю, что сейчас всё испорчу.

Надеюсь, это будут не последние наши нежные и ласковые объятия после того, что я скажу.

– О чём?

Ладонь проходит по спине, слегка поглаживая. А меня в жар кидает. От волнения.

– О мужчине, у которого есть мои фото, – выдыхаю, пытаясь собраться. Сжимаю его рубашку в пальцы. – И том, кто сказал упрятать тебя за решётку.

– Ты вспомнила, как его зовут?

Качаю головой.

– Не совсем. Я знаю, кто он.

Хватка на теле становится крепче. И я так хочу, чтобы она была поддерживающей, но нет. Она напряжённая. Злая. Гневная.

Опасно говорить с ним об этом именно сейчас. Но что произойдёт потом?

– Имя, – это слово, как звон колокола, в звенящую тишину.

Но я не отступаю назад. Нужно сказать. Пересилить себя. Свой страх. Только за себя.

Вдыхаю побольше кислорода и пытаюсь отключить мозги. Отгородиться.

Это не помогает. В мыслях сумбур, ураган. Тысяча слов, но ни одно из них не подходит. Хоть меня и просят сказать всего лишь имя.

Но всё же выговариваю то, что должна была сказать давно:

– Генри…

Глава 17