Жена поневоле

— Багратов! — машу листом бумаги, зажатым в кулаке. — Что всё это означает?

Муж насмешливо посмотрел на меня и вновь поворачивается ко мне спиной. Той самой спиной… Чёрт бы его побрал!

Я оказываюсь на улице меньше чем через минуту. Подлетаю к мужу и вырываю у него телефон из рук, сбросив вызов.

— У меня был важный телефонный разговор.

— Решить вопрос с разводом намного важнее! — едва не кричу я, разъярённо глядя на красивое лицо мужа с тяжеловатой линией подбородка.

Квадратная челюсть — кажется, я мысленно записала это в недостатки. Вот только челюсть у мужа не была квадратной. Скорее, решительной и мужественной.

— Позволь задать тебе два вопроса, — спокойно говорит Багратов. — И если ты ответишь на них правильно…

— Задавай!

— Ты умеешь читать?

— Ты издеваешься, Багратов?

— Да или нет?

— Да, — говорю чуть спокойнее. — Да, я умею читать.

— Хорошо. Ты получила мою записку?

— Какое это имеет отношение к нашему делу?

— Да или нет? — напористо спрашивает муж.

— Да! Да, я получила твою записку.

— Странно, — пожимает широкими плечами Дамир. — Если ты получила мою записку и умеешь читать, у тебя не должно было остаться вопросов.

— Это очередная из твоих шуток? Тех самых, над которыми смеёшься только ты?

С гневом смотрю на Дамира, едва сдерживаясь от насильственных действий. Хочется отхлестать его по щекам и встряхнуть.

— «У него плохое чувство юмора. Отвратительное. Гнусное. Если бы Багратов был олицетворением всего юмора на планете Земля, на ней невозможно было бы жить!» — цитирует Дамир слово в слово строки из моего дневника.



Глава 35

— Ах ты… — я не смогла подобрать слов, чтобы дать точную характеристику его подлому поступку.

— Да, я прочитал твой дневник! — ухмыляется Багратов. Тёмные глаза начинают полыхать недобрым огнём. — Ты начала вести его с момента появления в моём доме в качестве фиктивной жены. Ты описывала в нём всё то, что произошло с тобой за время нашего фиктивного брака. Я прочитал весь дневник. От первой и до последней страницы. До его прочтения я даже не представлял, насколько я гнусный и отвратительный человек. Но после того, как перевернул последнюю страницу, почувствовал себя сосредоточием зла, корнем всех проблем.

— Багратов, я давно поняла, что для тебя нет ничего святого. Но читать мой личный дневник — это уже перебор!

Мысленно я похвалила себя за то, что вырвала из дневника пару страниц, на которых описывала свои эмоции после тех нескольких ночей, которые мы провели вдвоём.

Но через мгновение понимаю, что если Багратов нашёл мой дневник, это означает, что он рылся в моём белье.

— Да, — подтверждает муж, словно прочитал мои мысли. — Дневник лежал среди твоего нижнего белья и был прикрыт белоснежными кружевными трусиками.

Багратов достаёт платок из нагрудного кармана пиджака и разворачивает его.

— Кажется, именно этими.

Мои глаза расширились от удивления. В нагрудном кармане пиджака лежал не платок. Это были мои трусики!

— Извращенец! — припечатываю Дамира ёмким словом. — Я не буду озвучивать версии того, зачем тебе нужно было копаться в моём белье. Просто дай мне развод. Так, как мы договаривались!

— Нет!

— Нет? Но почему? — от возмущения я потеряла дар речи. Но быстро поняла, что если буду только задавать риторические вопросы, дело не сдвинется с мёртвой точки. — Багратов! Ты и сам всё прекрасно понимаешь. Наш фиктивный брак был заключён при определённых условиях. Но ты получил намного больше. Дай мне развод, как мы и договаривались!

— Нет. Развода не будет.

Багратов демонстративно складывает мои трусики красивым треугольником и снова засовывает в свой нагрудный карман.

— Я прочитал твой дневник и решил, что ты недостойна развода. Будешь терпеть меня, своего мужа. А знаешь, почему?

Багратов приближает своё лицо к моему.

— Потому что кое-чего в твоём дневнике не хватает.

— Чего же? — кажется, моё сердце ушло в пятки.

— Нескольких записей о том, как хорошо нам было в постели. Где они, Эрика?

Чёрт бы побрал этого пронырливого и догадливого мужчину. Ясновидящий он, что ли?

— Почему ты решил, что они должны быть? — спрашиваю я, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица.

— С того, что ты не пропускала ни одного дня. Ни одного, — подчеркивает Дамир. — Даже если в этот день обо мне нельзя было сказать ничего гадкого, кроме того, что «… он щёлкает костяшками пальцев. Фу, как мерзко!» Но почему-то записей о нашей близости нет. Вернее, они были!

Дамир просмаковал свои слова и облизнул губы. Меня обжигает от порочных воспоминаний. Его губы… Голова, склонённая между моими ногами.

Я приказываю себе реагировать на эту провокацию. Она волнует меня до глубины души и в низу живота разливается предательская слабость. Нам было хорошо в постели. Но во всём остальном жизнь с Багратовым — настоящий ад.

— Эти записи были, Эрика. Но судя по клочкам бумаги, торчащим между страницами, ты просто вырвала несколько страниц. Ты безжалостно выдрала несколько страниц описаний чистого восторга! — заявляет Дамир.