Жена поневоле

– Да что вы такое говорите, Коля?! – возмутилась Кира, представив себе, как висит на балконной решетке, раскачивается и прыгает вниз на балкон нужной спальни, и от страха передернула плечами. – Чтобы я прыгала с балкона на балкон! Я не канатоходец и не воздушный гимнаст и выделывать немыслимые кульбиты на уровне третьего этажа не могу!

– Но попробовать то можно, Кира Дмитриевна, – с надеждой взглянул на гостью Николай, вспоминая при каких трагикомических обстоятельствах познакомился с ней хозяина.

– Не, не, не, – помахала рукой Кира, – забудь. Мы пойдем другим путем…

Она потянула из машины за ремешок свою сумочку и через открытые ворота по дорожке быстро пошла к дому. Пес бежал за хозяйкой, внимательно глядя по сторонам – бывать в незнакомых местах он не любил: мало ли кого встретишь на чужой собственности.

Не смотря на конец августа, огромный зеленый газон перед домом все еще радовал глаза яркой летней травкой, на клумбах и рабатках вдоль дорожек цвели разноцветные цветы, толстые плети плюща увивали углы дома из красного кирпича, огромные кусты рододендронов цвели последними бело-розовыми шапками соцветий, но что-то во всем этом природном великолепии было не так…

Остановившись на середине пути к дому, Кира присмотрелась: на сочных плетях плюща появились пожелтевшие листья, отцветшие соцветия рододендронов коричневыми болезненными пятнами висели среди зелени листьев и бело-розовой пены цветов, на клумбах среди цветов виднелись сорняки – заботливые руки садовника давно не приходили на помощь природе, удаляя отцветшие цветы и сорняки. В этом саду в конце лета поселилась осенняя печаль увядания.

Отгоняя тревожные мысли, Кира подошла к дому.

– Сюда нельзя, гражданочка! – остановил ее молоденький полицейский на первых ступеньках полукруглого мраморного крыльца перед дверью. – Остановитесь!

Ларион зарычал, но Кира погрозила ему пальцем – «нельзя» и взяла за ошейник.

– Я здесь живу! – решительно заявила она, поднимаясь на следующую ступеньку. – Посторонитесь, пожалуйста, мне нужно войти.

Но из приоткрывшейся входной двери на крыльцо вышел плотненький среднего роста мужчина, одетый в темный костюм и клетчатую рубашку, и закрыл собой открывшийся дверной проем.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он у полицейского, всем своим видом игнорируя женщину, и шагнул вперед, прикрывая дверь.

– Да вот… – полицейский кивнул в сторону Киры и сообщил: – Рвется в дом, говорит, что живет здесь.

– Это вы, здесь живете? – недовольно спросил мужчина и, через плечо посмотрев на нарушительницу порядка нагловатыми маленькими глазками, медленно повернулся и представился: – Капитан Знаменский Олег Рудольфович. Зачем же вы нарушаете порядок, гражданочка? Вам же сказано – сюда нельзя!

Они были примерно одного роста, одного возраста, даже волосы у обоих были русого цвета – на этом их сходство заканчивалось, и начинались различия. Волосы у него были блеклые и жиденькие, у нее же – пышные волнистые с золотым отливом. Глаза у нее были светло-карие с золотыми искорками, у него зеленовато-карие с желтыми разводами, да и пахло от них по-разному: от нее – свежестью и дорогими французскими духами, от него – резкой смесью дезодоранта, пота и дешевых сигарет.

Почувствовав неприятный запах, Кира поморщилась – она очень чутко реагировала на резкие запахи. Ларион чихнул и зарычал – запах ему тоже не понравился.

Это брезгливое выражение женщины и собаки очень не понравилось полицейскому капитану – ишь, нос воротят… интеллигенция вшивая…

– Пока идет осмотр места преступления, в дом никто не войдет. Так что, гражданочка, давайте свои документы и подождите на крылечке.

Он протянул руку и шагнул с крыльца на ступени.

Ларион оскалился, прыгнул вперед, защищая хозяйку, и попытался укусить протянутую руку мужчины, но Кира за ошейник удержала собаку, однако сама поскользнулась: высокий каблук черной босоножки «поехал» по скользкому мрамору, нога подвернулась и, ухватившись за руку полицейского чина, она упала с крыльца на колени, таща за собой по ступеням и опешившего капитана.

– Ларион нельзя! – закричала Кира, едва сдерживая лающего и рвущегося пса. – Зачем вы ко мне руки тянете? Не видите, что собака рядом? Из-за вас я упала! – теперь Кира кричала на полицейского капитана. – О-ой-е-ей! – стонала она, больно ударившись коленями о мраморные ступени.

– Что здесь происходит? Не трогайте ее! – крикнул подбегающий к дому Николай полицейскому капитану. – Пустите ее! – Николай помог гостье подняться, глаза его метали молнии. – Ничего себе представители закона! С женщиной подрались! – громко возмутился он, поднимая отлетевшую на дорожку дамскую лакированную сумочку и пытаясь за ошейник тоже придержать лающего пса. – Надо на него, Кира Дмитриевна, жалобу начальству накатать. Я вашим свидетелем буду!

– Да нет, Коля… – опираясь на руку молодого человека и отряхивая от пыли черные шелковые брючки, начала было Кира защищать ни в чем не повинного капитана, но, вдруг, услышав растерянный голос мужчины, минуту назад такого самоуверенного и сердитого, неожиданно замолчала.