Жена поневоле

— А что я? Что я? — заюлил молодой охранник, дежуривший по ночам. — Я всего то на часок отлучался в свою смену к любовнице — собака то обученная: никого чужих на участок не пустит. Никто не знал, что я с поста на час убегал.

— Башку тебе надо отвернуть за такую работу! Не в свою смену гуляй!

— Что я виноват, что наши смены с ее мужем совпадают…

— Это, Николай, твое упущение, — Виктор в упор посмотрел на Николая, и тот, признавая свое упущение, потупился. — Хорошо я проверил, куда он по ночам шастает, а то после всего случившегося каждого подозревать начал.

— Все мы друг друга подозревали, — Бурмистров обвел всех собравшихся внимательным взглядом, — но предателей среди нас нет! Так?

Все дружно закивали головами.

Все кроме Киры!

Ну, разве можно промолчать и согласиться со всеми?!

— А как же крыса? — не удержалась она от мучившего ее вопроса. — Которая башли вертухаям заныкала?

— Кира?! Откуда такой жаргон? — хохотнул Бурмистров.

— Из зоны вестимо!

— Вы все шутите Кира Дмитриевна? — Лаврентий покачал головой, осуждая ее легкомысленное поведение в таком серьезном деле, как раскрытие преступления.

— Какие же тут могут быть шутки, Лаврентий Павлович, — Кира с благодарностью посмотрела на Виктора — не зря, значит, они рисковали и встречались с Крокодилом — глаза его смеялись, но лицо было непроницаемо серьезно. — В благодарность за нашу дачку в другие камеры из СИЗО маляву притаранили про крысу…

— Вот значит, как… — Бурмистров на секунду задумался, за несколько дней тюремного заключения он хорошо освоил местный жаргон. — Николай, съезди завтра в СИЗО, скупи все, что есть в ларьке и в виде гуманитарной помощи распредели по камерам — скажи, что от меня, в благодарность за маляву…

Николай кивнул, и все снова посмотрели на Киру.

— Есть среди нас крыса, Борис Яковлевич? — спросила она, вспоминая его расписку в сейфе: — Деньги в СИЗО я вам передавала — расписка ваша имеется. Вы их взяли. Почему охранники их не получили? Неужто вы их, господин адвокат, себе оставили?

— Это еще доказать надо! — вскинулся было Борис Яковлевич, но под взглядами устремленных на него глаз весь как-то обмяк, сжался в комочек.

В наступившей тишине голос хозяина дома прозвучал особенно грозно.

— И чего тебе, Борис, не хватало, что ты на такое отважился? Думал, долго не вернусь и ничего не узнаю о твоих проделках? Ан не вышло! Все тайное стало явным! Тебе повезло, что ты Киру не стал обвинять в присвоении этих денег! — черные глаза Бурмистрова метали молнии. — А то бы раздавил тебя, как клопа вонючего! Убирайся и чтоб больше я тебя на своем пути не встречал! Понял?

— Понял, — униженно прошептал адвокат и, поспешно поднявшись, заспешил к выходу, радуясь, что так легко отделался.

— Не может быть! — не поверил Лаврентий, соскакивая с кресла и пытаясь догнать «брата Бориску».

— Сядь, Лаврентий! — строго остановил его Вячеслав Львович, даже не взглянув на закрывающуюся за адвокатом дверь. — Забудь о нем. Борис давно крысятничал, но я все ждал, что одумается, придет и покается во всем. Выходит, зря ждал.

— Но как же? Мы столько лет вместе?

— Разве честность человека зависит от времени общения? Вот с Кирой и Виктором мы недавно знакомы, но я им верю. Теперь разберемся с вами — беременные дамы.

86

«Беременные дамы» разодетые весьма соблазнительно по поводу встречи хозяина дома сидели в гостиной и с ненавистью смотрели друг на друга.

— Кто начнет? — поинтересовался Федин, беря «допрос» в свои руки.

Женщины молчали, ни одна не желала признаваться первой.

— Хорошо, подождем пока у Светланы родится ребенок, — подмигнув Федину, вмешалась Кира в разговор, — и пока она не подаст иск в суд о признании отцовства Вячеслава Львовича Бурмистрова…

— У Светланы? Точно? — в один голос переспросили беременные женщины и, объединенные ненавистью к неожиданно появившейся новой сопернице, уже по-другому посмотрели друг на друга. — У нее тоже будет ребенок от Вячеслава Львовича?

— Ну, да. У Светланы от Вячеслава Львовича, — подтвердил Федин. — Правда, не совсем честным способом она завела этого ребенка, но она раскаялась, во всем призналась и теперь хочет получить достойное содержание.

— Достойное содержание это сколько? — черные глаза Розы загорелись алчностью.

— Сумму пока не обсуждали, — снова «подлила масла в огонь» Кира, — но уверяю, работать ей не придется. К тому же после смерти Вячеслава Львовича ее ребенок получит долю из всего имущества…

— А почему это ее ребенок получит, а мой нет? — Алла не смогла выдержать такой явной несправедливости. — У меня тоже ребенок от Вячеслава!

— Твой? — взвилась Роза. — Неизвестно от кого залетела, а туда же! Это мой ребенок по закону будет носить фамилию Бурмистров!

— Что! — лицо Аллы пошло красными пятнами.

Соперницы забыли, что беременны и, вскочив с кресел, заняли боевую позицию.

— Женщины! женщины! — пытался их урезонить Федин, вставая между ними и вытягивая руки в стороны, чтобы не допустить столкновения. — Значит, у вас у обеих родятся дети от Вячеслава Львовича?

— Уж никак не от садовника — любая экспертиза докажет это!

— А от кого же еще?!